Золотая кровь 3
Шрифт:
— Так вы нашли дневник графа Вальярдо? И бумаги, которые были в сейфе банка?
— Я пока ничего не обнаружил. Мы с Морисом обыскали кабинет и все сейфы, этих бумаг нет, — задумчиво ответил Виго. Но, если я их найду, я вам обязательно сообщу.
Это было не совсем правдой. Сегодня, пока они ехали в Алегрию, Изабель рассказала ему о том, что какие-то важные бумаги отец спрятал в Ордене Санта Требол. Она видела их на столе в его кабинете и даже успела прочесть страницу. Вне всяких сомнений — это был дневник графа Вальярдо, но Виго не стал об этом рассказывать герцогу. Он
— Я был бы вам очень признателен. Это может показаться всего лишь выдумкой ольтеков, но мы зря недооцениваем их мудрость. И лучше знать, что скрывается за этим предсказанием. Но это ещё не всё, сеньор Виго, — герцог понизил голос. — Ещё я хотел вам сказать, что Оливия сейчас находится в большой опасности.
— Почему вы так решили?
— Потому что она ввязалась в политические игры. Вы же читали утренние газеты? Читали, что пишут о семье Агиларов? К вам приходил граф Морено и угрожал, да я знаю и об этом. Он не оставит вас в покое. Нужно найти Оливию и спрятать её в надёжном месте, пока не разрешится вся эта ситуация.
Виго достал из кармана письмо, которое получил от Доменика и отдал герцогу.
— Доменик её прятал у кого — то из своих друзей. Но она сбежала. Оставила ему записку, чтобы он её не искал, — ответил Виго хмуро. — И я понятия не имею, где она может быть.
Герцог пробежал глазами письмо и вернул его Виго.
— Я думаю, она примкнула к движению Эспины, — ответил герцог. — А в нынешней ситуации это очень плохое решение, потому что после взрыва у сената на всех «эспинас» объявлена охота.
— Быть может, вы знаете, что за нужда заставила её так поступить? — спросил Виго, понимая, что о его сестре герцог Дельгадо знает куда больше, чем он сам.
— Любовь, чувство несправедливости, идеализм, желание сделать мир лучше… — усмехнулся герцог. — А может всё вместе. А учитывая, что она тоже эйфайр, вся эта ситуация может стоит ей жизни.
— Но если она эйфайр, то в чём её талант? — спросил Виго. — Доменик художник, Изабель погружена в музыку, а Оливия?
— Вы читали то, что она пишет? Слово — её талант. Она способна словом вести за собой людей.
— Ну, вам, как её отцу, я могу сказать, что Лив писала манифесты для Эспины, — фыркнул Виго с раздражением, — и не только их. Ещё она вела расследование и писала статьи. В общем, безумие какое-то!
— И это одна из причин, почему движение Эспины обрело такую силу именно в этом году, когда она стала писать для него, — кивнул в ответ герцог. — Так что она его Муза, а ещё здесь замешана любовь. Но вы и так должны понимать на какие безумные поступки толкает нас любовь.
— Странно, что мы говорим с вами о любви, учитывая мою мать и всё остальное. Мне бы следовало вас ненавидеть… — усмехнулся Виго.
— Вы меня осуждаете за любовь, сеньор Виго? — герцог усмехнулся в ответ. — У вас на пальце помолвочное кольцо. А где ваша невеста? Вы влюблены в эйфайру и не можете совладать со своими чувствами. И влюблены настолько, что ради неё готовы перевернуть этот город и противопоставить себя всем грандам Лазурного двора. Вам ли меня осуждать?
Виго
— Они сильнее тебя, — добавил герцог, внезапно перейдя на «ты». — Вот так в лоб ты их всех не победишь, особенно, когда у тебя есть слабости и тобой движут идеалистичные мотивы. Справедливость, милосердие… В этом городе они, как камень, привязанный к ногам тонущего. Поверь, твои враги увидят все эти слабости и ударят туда, где тонко. И эта девушка, твоя… хм, кузина Вальдес — она твоя главная слабость. Ты привёл её сюда напрасно. Тебе нужно спрятать её, чтобы не подставлять под удар. Сделать так, чтобы никто не подумал, что она тебе дорога, что у тебя есть к ней чувства, только так ты сможешь защитить её. И себя. А второе слабое место — это Оливия. Нужно найти её, пока она не попала в беду. Потому что, кроме графа Морено и всех политических акул, в этом городе есть ещё одна опасность — тот, кто убивает эйфайров. Вы же слышали о многочисленных жертвах, которые, как утверждают, принадлежат Хирургу?
— Ну так именно о нём Лив и писала. Вы хотите сказать, что Хирург убивает только эйфайров? — удивился Виго.
— Да. К, сожалению, это так. И он охотится за Оливией.
— А вам это откуда известно?
— У меня свои источники в Департаменте полиции, — усмехнулся герцог. — Сейчас нужно найти Оливию и отправить её куда — нибудь подальше из этого города. У вас же есть друзья во Фружене? Было бы хорошо отправить её на север и спрятать у надёжных людей. Хотя бы на год, пока не улягутся все страсти.
— Сеньор Алваро, не сочтите за неуважение, но помните, я спрашивал вас о том, с кем вы пришли на фиесту? Некий сеньор Рибейро, которого вы не знали? Вы ведь знали его, верно? Там, в Доме Искусства вы не сказали мне правды. Надеюсь, скажете теперь. Вы привели его по просьбе Оливии? — спросил Виго, глядя на герцога. — Кто он?
Герцог похлопал по перилам рукой, как будто раздумывая над ответом, а потом оглянулся и произнёс совсем тихо:
— Нет. Я привёл его не по просьбе Оливии. По просьбе другого человека.
— И кого же? Поверьте, я не собираюсь никому говорить об этом, но чтобы найти Оливию, мне нужно знать, кто это был.
— Поклянитесь, что никому не назовёте это имя, — герцог снова оглянулся.
— Клянусь честью.
— Это была Луиза Кармона. Она мой друг. И я надеюсь, что моя откровенность в итоге ей не повредит.
— Луиза Кармона, певица? Подруга Оливии и любовница отца? — удивился Виго. — Согласитесь, странное сочетание. И кто был этот человек? Зачем она просила провести его на фиесту?
— Она должна была там петь. Дон Алехандро ангажировал её ещё летом. Но в последний момент её имя вычеркнули из списка. И тогда она попросила меня провести туда одного человека — её друга.
— И почему же вы это сделали? Провести неизвестно кого в дом гранда, согласитесь, это опрометчивый поступок, если только вы безоговорочно не доверяете словам этого человека.
— Видите ли, сеньор Виго, у меня есть основания доверять сеньоре Кармона.
— Так кто же этот Рибейро? Зачем ему нужно было попасть на фиесту?