Золотая лихорадка

Иторр Кайл

Трофейный арсенал испанцев, аккуратно разложенный на плащ-палатке, в основном заточен то ли под городские разборки, то ли под зачистку помещений. Пистолеты их – "глоки", "беретты", пара "чезеток" – меня не интересуют, но там и с более серьезными стволами слабовато, разве что бойцы Карины успели что-то прибрать в личное пользование. В наличии пара "ингремов", хеклеровский "эм-пэ-пять" с выдвижным прикладом, "микро-узи" и самозарядный дробовик "бенелли эм-два". А нормальных "длинных" стволов всего три: два юговских "калаша" – один с деревянным прикладом, второй с упором аки АКМС и ствольной насадкой под "тромблоны", – да укороченный "фал" в сильно потертом обвесе зеленоватого пластика. Поднимаю бельгийскую винтовку, смотрю повнимательнее – э, нет, не бельгиец это у нас,

а австрийский "штурмгевер-пятьдесят восемь", его лицензионный клон, впрочем, один хрен; ну и складной приклад не из алюминиевых трубок, а из пластика. Сняв крышку ствольной коробки и бегло осмотрев внутренности, вижу, что железо ухоженное и даже не слишком пользованное, а что много таскали на природу, судя по потертости обвеса, так хуже стрелять он из-за этого не стал. В общем, пять сотен экю на бочку – и австробельгиец, пара сдвоенных подсумков с четырьмя магазинами, а заодно и сотня патронов "в нагрузку" переходят в мое полное владение. Как говорится, это я удачно зашел.

Перевешиваю подсумки к себе на РПС. Один из бойцов, некрупный и с раскрашенной маскировочными пятнами мордой, вдруг хлопает меня по плечу.

– Эй, не узнаешь?

– Нет, – честно говорю я, – может, когда краску смоешь...

– Лассе-Лебедь.

Моргаю. Имя знакомое, капрал Лассе Свантессон, позывной "Лебедь", как раз из тех сотрудников Патрульной службы, с которыми мы с Сарой в том году ездили в командировку... и по одной из специальностей товарищ как раз был снайпером, ну или "эс-ди-эм", в досье к нему я не заглядывал.

– Помню, конечно, – жму лапу. – Это ты снайпером отработал?

– Ага. Я и Энди, но его ты не знаешь.

– Неважно. Пиво с меня, или что хотите. Спасибо, ребята.

– Брось, в бою за такое не благодарят.

– Так то в бою, а у нас планировались мирные переговоры.

На раскрашенной под кикимору физии Лебедя сверкает белозубый оскал.

– Ну а что, на мирных переговорах опергруппа Патруля в прикрытии – весомый аргумент.

Аргумент, ага. И даже не стану спрашивать, почему бойцы Патрульной службы сменили форменную "шоколадку" на "горку" без знаков различия, да и транспорт у них условно-цивильный, а не штатный орденский. И так понятно: связей у комиссара Лоренцо вполне достаточно, чтобы привлечь людей из других структур, но светить такое ведомственное сотрудничество – не всегда нужно.

Территория Европейского Союза, окрестности г. Мадрид. Среда, 35/03/22 16:13

Забирать "добычу" сеньор комиссар прибывает самолично. Пока Ортегу и Янеса с компанией переводят из кунга "унимога" в закрытый фургон и туда же затаскивают три трупа в полиэтиленовых мешках, Рамирес и агентесса Торн что-то обсуждают, наконец приходят к консенсусу и комиссар подзывает меня.

– Благодарю за содействие, сеньор Владимир, ваше участие в операции здесь заканчивается. Дальше сами разберемся.

– Как скажете, – не возражаю я. – Да, тут один тонкой момент: участок теперь по купчей принадлежит Янесу, а деньги на покупку...

– Даже и не думайте. Янес, если надо будет, сам оформит дарственную на все свое имущество в пользу республики. Свидетелей и улик достаточно. Все, что вы с него получили – ваше, распоряжайтесь как угодно.

Ну как скажете, сеньор комиссар. Я готов был вернуть взнос, даже с собой пятьдесят штук наличностью прихватил, но если Испанская республика считает, что деньги эти ей не нужны, применение им найдется.

– Вы сейчас в Демидовск? – спрашивает Рамирес.

– Да я бы с радостью, сеньор Лоренцо, – развожу руками, – жену и ребенка месяц не видел... однако придется задержаться. Напарник пострадал в засаде, жить-то будет и калекой не останется, но сейчас не может ни ходить, ни вести машину, ни даже нормально сидеть; придется помочь ему добраться до дому. А дом у него в другой стороне, где-то на китайской границе.

– Не самое безопасное место... Как называется?

– Мидгард, он сказал.

– Как-как? Это

из мифологии, кажется?

– Верхний правый угол немецкого анклава, сеньор Лоренцо, – вступает Карина. – На берегу за Нойехафеном. Основатели общины действительно слегка сдвинуты на нордических мифах, но в целом ничего особенно дурного я о них не слышала.

– Что ж, ладно. Тогда удачной вам дороги. Потом передайте директору Крофту мои наилучшие пожелания – и, если я когда-нибудь смогу оказать вам какую-либо услугу...

– Можете, – внезапно осеняет меня, – вот прямо сейчас.

– Да?

– Никогда из "маузера" не стрелял. Не одолжите на пару минут?

Рамирес и агентесса Торн хором смеются, комиссар Лоренцо снимает портупею с тяжелой деревянной кобурой и передает мне.

– Только это не "маузер", а "астра", модель "девять-ноль-три". Коли душа просит – попробуйте. Сразу предупреждаю, ваш "кольт" в руке удобнее.

– Знаю. Но хочется самому прочувствовать.

Распадок между двух холмов вполне годится на роль стрельбища, там я ни в какого случайного прохожего не попаду... В руке пистолет чрезмерно тяжелый и громоздкий, пробую взять "по-дуэльному" – еще хуже. Выпускаю несколько пуль, сперва с одной руки, потом перехватив двумя, потом с упором ствола на внешнюю часть предплечья... агрегат точный, очень точный, и за счет тяжести в том числе, отдачей ствол почти не ведет, и все-таки он не для боя, а для тира... Кобуру у "маузера", и у "астры" тоже, можно приспособить к рукояти вроде как приклад, что я и делаю – но под кого этот приклад заточен, в упор не могу понять, он получается куда короче, чем у "калаша", который мне коротковат, ну и как надо скрючиться, чтобы из него целиться?.. И так приноравливаюсь, и эдак, делаю еще несколько выстрелов, в итоге качаю головой и возвращаю ствол комиссару Лоренцо.

– Не мое. Извините.

– Тут не за что извиняться, – улыбается тот, – я, разумеется, мог бы подсказать вам пару полезных приемов, как правильно иметь дело с этой системой, но какой смысл? Воевать вы в случае надобности все равно будете с оружием более современным и удобным.

Тоже правда. И поскольку у бойцов революции анатомия вряд ли сильно отличалась от моей, "маузер", полагаю, все-таки был для них "статусной пушкой", дорогой-большой-внушительной, вот как для нынешних гангстеров и братков "десертная игла" – а в бой товарищи революционеры отправлялись со стволами более удобными и эргономичными, благо среди современников таких было. Даже штатный "наган" сгодится; а так в Российской империи для господ офицеров существовал список "высочайше одобренных моделей личного оружия", каковые можно было носить вместо "нагана" – и правом этим пользовались, ну а дальше во время нашей гражданской именно эти модели были в руках у всего красного, белого и зеленого контингента. А поскольку в списке был "люгер", браунинговские "девятнадцать-ноль три" и "девятнадцать-одиннадцать", "сэведж", "штейр", а также, для любителей револьверов, бриттский "веблей" и весь ассортимент полицейских "кольтов" или смит-вессоновских "восемнадцать-девяносто девять", исходных и потомства... в общем, было из чего выбирать. А умеющие хорошо стрелять вообще скорее всего предпочитали карманнички под "семь-шестьдесят пять" наподобие "зауэра-тринадцать" – двоюродного дядюшки того, что у меня в коллекции, – браунинговского "девятнадцать-десять" и "маузера" четырнадцатого года, который конструкции Йозефа Никля, а не братьев Феедерле. А бандура в деревянной кобуре – так, внушительности для.

Потребна ли такая внушительность комиссару Рамиресу, не уверен.

Но уж не мне его учить.

Территория Европейского Союза, холмы Меседа-Оксида, хутор Каса-Дорадо. Среда, 35/03/22 18:25

По дороге на хутор интересуюсь дальнейшим маршрутом отряда, надеясь упасть на хвост профессионалам и не возиться с конвоями.

– До Порто-Франко проводим без проблем, а дальше нам на базу, – сообщает агентесса Торн, – вернее сказать, ИМ на базу... ну, вы поняли.