Золотая лодка
Шрифт:
Но вот лодка благополучно и с грохотом опустилась на землю. Широкий корпус дернулся пару раз, словно громадное животное в конвульсии, и сбросил с себя остатки песка с пылью, посыпавшихся на голову Мансура. Сквозь густую пелену до него долетели крики Баубека. Он был в порядке. Мансур облегченно вздохнул и, стряхнув с головы песок, принялся выбираться из ямы. Баубек уже возился с лодкой, пытался перевернуть, хотел уложить ее килем вниз и получше рассмотреть, что же там было у неё на носу.
Приближались сумерки. Солнце торопливо уходило в закат. Несколько ярких лучей капризно цеплялись за шлифованные края панцирных пластин золотой лодки. Казалось, что они не наигрались вдоволь за целый день и теперь выражали свое недовольство, скользя по её корпусу ярко-жёлтыми бликами.
Мансур помог Баубеку. Вдвоем они перевернули судно и уложили днищем на землю. Перейдя к передней части золотой лодки, они уставились на её нос. Пятиконечная звезда красовалась, будто влитая в корпус судна.
– Это военная лодка что ли? – удивленно проговорил Баубек.
– Скорее всего, – ответил Мансур. – Видишь, на ней красноармейская звезда. Ты же знаешь: во время войны заводы и фабрики эвакуировали в глубокий тыл. Наверное, наши изготовили ее здесь в те годы, но она не пригодилась и ее спрятали, а потом и вовсе о ней забыли.
– А зачем надо было кому-то делать её из золота? – резонно перебил его Баубек и, демонстрируя свои знания о военной технике, добавил:
– На войне танки делали из броневой стали, как Т-34. Это ведь было намного прочнее и экономичнее. А тут целое золото!
Но Мансур его уже не слушал. Радуясь своей находке, он запрыгнул в лодку и уселся на переднее сиденье. Хотя, скорее всего, он прислушивался к Баубеку, но только краем уха. Сидя в лодке, он сразу же представил себя танкистом, держа руки перед собой и представляя, что ведет свой танк на врага.
Баубек продолжал разглядывать и ощупывать их странную находку. Будучи практичным человеком и зная реальную цену вещам, он сомневался: как такая лодка могла быть связана с прошлой войной?
– Я все же не могу понять, – произнес он. – Для чего понадобилось тратиться на такое количество золота? А может быть…
Баубек собирался что-то сказать, как неожиданно перед носовой частью лодки начала образовываться дыра в пространстве. Отверстие очень быстро расширялось. Было похоже на то, как будто плавился воздух, и дыра от этого моментально увеличивалась по окружности. Вокруг золотой лодки стали вспыхивать световые миражи. Появились странные звуки, похожие на космические. Звуки пульсирующих сигналов, яростных топотаний, глубоких вздохов и выдохов, глухих и звонких стуков, завываний, потрескиваний и грохотаний смешались в одну громкую разноголосицу и какофонию. Все это заставило вздрогнуть Баубека и отскочить в сторону. Спустя миг это все прекратилось. Мальчик посмотрел на лодку – она продолжала оставаться на месте, – но она была пуста. В ней не было Мансура.
– Опять пропал! – взволнованно воскликнул Баубек.
Он медленно приблизился к лодке, опасаясь, что вспышки и звуки возобновятся:
– Я знаю, ты спрятался. Залег на дно?
Он заглянул внутрь. Но там никого не оказалось.
– Что за дела? Куда он делся? – проговорил Баубек и, оглядываясь по сторонам, прокричал:
– Мансур, где ты?! Мансур!
Баубек стоял рядом с золотой лодкой и не знал, что ему делать. Начинало темнеть, а его друга все не было. Неприятно засосало в животе, и он прокричал еще раз:
– Появишься, я надаю тебе по шее! Сколько можно так издеваться надо мной! Мансу-у-ур!
Но в ответ стояла тишина. И лишь в небе над степью раздался и затих трезвон жаворонков. Солнце наполовину зашло за горизонт, и степь начала покрываться темнотой. Мансур пропал, словно растворился в воздухе. Исчез куда-то бесследно.
– Мансу… – только Баубек собрался прокричать имя друга, как вдруг за его спиной опять раздались неприятные звуки.
Мальчик с испугу отскочил в сторону и упал на землю, уткнувшись лицом. Он инстинктивно, как во время бомбежки, накрыл голову руками, опасаясь, что на его голову упадет что-то. Но звуки продолжались недолго, и как только все утихло, Баубек осторожно поднял голову и взглянул на лодку. В ней он увидел Мансура. Тот, как и вначале, продолжал сидеть на переднем сиденье. Баубек вскочил на ноги и подбежал к нему.
– Мансуржан, друг мой! Ты жив!
Мансур, не сразу поняв, что это был Баубек, отпрянул от него, словно от призрака. Опрокинувшись спиной на противоположный борт лодки и выставив перед собой ногу, он глядел на друга выпученными глазами и бормотал что-то непонятное себе под нос.
– Мансур, это же я! – прокричал Баубек. – Что с тобой случилось?
Мансур опустил ногу и мгновение спустя с него стало сходить оцепенение.
– Баубек! Бежим отсюда! – крикнул он и, вскочив на ноги, выпрыгнул из лодки и ринулся в сторону села.
– Мансур, стой! – завопил Баубек вдогонку. – Велосипеды!
Но Мансур несся прочь. Баубек, не решаясь оставаться в одиночестве в ночной степи даже из-за своей новенькой «Камы», – помчался догонять друга. Сильный испуг Мансура передался и ему. Он ускорился и поравнялся с Мансуром.
Обратный путь до села друзья проделали намного быстрее. Расстояние от одинокого карагача, у которого они оставили свои велосипеды, и до своих дворов они пробежали без остановки. Солнце полностью скрылось за горизонтом. На улице стало совсем темно: луна и звезды еще не успели появиться. Запыханные ребята, не останавливаясь, разбежались по своим домам.
В это время мать Мансура Мендеш укладывала маленькую дочь Райхан в постель. Дочитав ей книгу, она только что потушила ночник, как вдруг с шумом распахнулась входная дверь, и кто-то влетел в дом, сбив в прихожей пустое металлическое ведро, которое стояло здесь уже несколько дней, дожидаясь, когда кто-нибудь наконец-то замесит в нем извёстку и побелит наружные стены дома.
– Кто там?! – испуганно воскликнула Мендеш и, выбежав в прихожую, включила свет.
На шум из своей комнаты выбежала Райхан и, спрятавшись за мамой, смотрела на брата, с головы до ног покрытого пылью и грязью.
– Сынок! – воскликнула мать и подбежала к Мансуру. – Что с тобой случилось?
Она ненароком подумала, что Мансур был пьян – промелькнуло горькое воспоминание, как когда-то приходил домой в пьяном состоянии ее муж, отец Мансура и Райхан, и устраивал скандалы. Но Мансур молча стоял и смотрел на мать. Он не был пьян. Его колотила дрожь, и когда он пытался что-то сказать ей, раздавался еле слышный стук его зубов. Мендеш обняла сына и повела его в комнату. Видя состояние своего мальчика, она сдержала себя и решила переждать до утра с расспросами. Она помогла ему снять одежду и уложила спать.