Золотая ложь
Шрифт:
– Мне нужно выпить, – сказала она, разжав объятия.
– Я дам тебе одну рюмку.
– Не беспокойся, я уже несу, – подал голос Райли. Он вошел в заднюю комнату с пивом в одной руке и диетической кока-колой в другой.
Пейдж открыла рот от неожиданности.
– Значит, ты снова за мной следил?
– Меня привела интуиция. Тебя нет дома, нет в больнице, нет на работе. Метод исключения.
– Ты проехал по всем перечисленным местам? – спросила она, удивляясь его настойчивости.
– Я обзвонил их.
– А-а. – Значит, Райли не слишком перетрудился.
Он все так же
– Думаю, вы не нуждаетесь во мне, – сказал Джерри со смехом, глядя на Пейдж, не сводившую взгляда с лица Райли. – Пейдж, мне кажется, тебе не придется играть здесь так долго, как ты собиралась.
– О чем он? – спросил Райли, когда Джерри вышел.
– Да так, ни о чем. Что случилось?
– Как твой отец? – спросил Райли.
– Лучше. Завтра вернется домой. Он до сих пор не помнит, что произошло. – Она помолчала. – Ты не думаешь, что он притворяется, ведь нет?
– Ты знаешь его лучше, чем я, – сказал Райли, стараясь сохранить непроницаемое выражение лица.
Знала ли она своего отца? Пейдж всегда думала, что знала. Но теперь не была абсолютно в этом уверена.
– Думаю, что если он пытается скрыть свой визит к Жасмин, то он может ссылаться на потерю памяти. Но я не уверена. Спрошу его об этом, когда ему станет лучше. Не хочу слишком сильно давить на него, еще рано, он не до конца оправился.
– Понятно. Почему бы нам не сесть? – предложил Райли, когда компания мужчин вернулась к прерванной игре в бильярд. Он выбрал столик у окна. – Думаю, нам нужно поговорить.
– Да, – сказала она, садясь за столик. – Я разговаривала сегодня с дедом. Спросила, знаком ли он с твоим дедом.
– И каков ответ?
– Он сказал, что имя кажется ему знакомым. Потом напомнил мне, что ему восемьдесят два года и он встречал слишком много народу в своей жизни. А еще он сказал, что продал тысячи статуэток и все они похожи на ту, которую мы ищем.
– И у меня примерно такой же результат от разговора с моим дедом. – Райли отпил глоток пива. – Он произносил имя Уолли, не в силах объяснить, кто это. Я подумал, может быть, Уолли – сокращенное имя от Уоллеса, но бабушка усомнилась.
– Я тоже, – сказала Пейдж, качая головой. – Не могу представить, чтобы мой дед позволил кому-то назвать его Уолли.
– Моя бабушка вспомнила, что Нед работал у Хатуэев, когда они поженились, вот откуда взялась та фотография.
– Да. И это может служить объяснением, почему у твоего деда появилась та статуэтка, – сказала Пейдж.
Райли прищурился.
– Что ты сказала? Ты думаешь, дракон принадлежал вашей семье?
– Возможно, разве нет? Я имею в виду, можно предположить такое. Где бы еще твой дедушка взял такую вещь?
– Ты обвиняешь моего деда? В чем? В краже у Хатуэев? – требовательно спросил он, а в глазах загорелся гневный огонек. Райли яростно кинулся на защиту деда.
– Я этого не говорила.
– Нет, ты сказала. Я не сомневался, что ты пойдешь по такому пути, Пейдж. Но ты встала на него немного раньше, чем я думал.
– Что значит раньше? – не сдавалась она. – Ты о чем?
– О выборе между твоей семьей и моей.
– Я не делаю выбор, я просто указываю на некоторые очевидные детали.
Райли вскочил на ноги, он явно разозлился.
– Подожди. Не уходи.
Он остановился в дверях, голубые глаза смотрели холодно.
– Почему?
– Потому что мы не закончили.
– Я думаю, мы все решили. Ты уже решила…
– Я еще ничего не решила. – Она поднялась из-за столика и подошла к нему. – Просто сказала то, что пришло на ум. Мне очень жаль. Я думала, мы уже прошли ту точку, когда надо тщательно выбирать слова. Думала, мы друзья.
– Как можем мы стать друзьями? – спросил Райли таким тоном, словно она говорила о чем-то совершенно невероятном.
– Можем, – заверила она, – если будем честны друг с другом.
– Мой дед не крал статуэтку из вашего магазина. Он не такой человек. Он честный. Он воспитывал меня. От него я узнал, что хорошо, что нет.
Иными словами, Райли не мог поверить, что дед не был идеальным. Она это понимала. Слишком много людей обидели Райли своими поступками, и он не хотел пережить еще одно разочарование.
– Хорошо, – сказала она спокойно. – Тогда должна быть какая-то причина, почему у твоего деда оказалась статуэтка. Не делай из меня врага, Райли. Я не враг, я твой партнер. Итак, что скажешь, если мы продолжим этот разговор?
Он поколебался, затем протяжно вздохнул.
– Хорошо.
– Ты можешь допить свое пиво. Я выпью диетическую колу. И мы оба переведем дух.
Райли снова сел за столик и взял пиво.
– Мне жаль, что я накинулся на тебя, но мой дед хороший человек, Пейдж. Он прошел через много испытаний в молодости. Он рассказывал, что когда был подростком, к ирландцам в Сан-Франциско относились как к людям второго сорта, их всех поголовно считали ворами и грабителями. Ему приходилось действовать решительно и жить так, чтобы можно было собой гордиться. Я не позволю запятнать репутацию деда в его последние дни.
– Понимаю. Я сказала первое, что пришло в голову. Давай попробуем не указывать пальцем ни на кого, если у нас нет бесспорных доказательств. Решено?
– Решено. – Райли поднял кружку и поднес к губам.
– Каким был твой дед до болезни? – с любопытством спросила она.
– Типичный ирландец. Он любил выпить свой эля, вкусно поесть, любил жену и рассказывал истории. Он придерживался своих правил, строго соблюдал их.
– Например?
– Не больше двух порций выпивки перед ужином. Никаких танцев ни с кем, кроме жены. Никаких историй, в которых женщины выставлены в смешном свете. Не смеяться в церкви. – Райли улыбнулся про себя. – Это было довольно трудно. Отец О’Брайен спал во время службы и храпел так громко, что мертвые могли восстать из гроба. Мы с дедом едва удерживались от смеха. – Он сделал еще глоток. – Большая часть правил помогала ему справиться с собой. Он говорил, что они много раз удерживали его от неприятностей.