Золотая планета. Тетралогия
Шрифт:
– Возле Гагарина, – уточнил я.
– Хорошо.
Через несколько минут мы подъехали к ансамблю и встали через дорогу. Я уже поднял люк, когда решил спросить:
– Катарина, а ты выяснила, кто мой отец?
– Что?
Она недоуменно обернулась, но почти сразу поняла, в чем дело.– Нет. Я тоже уперлась в таинственный счет и включила заднюю.
– У тебя не было возможностей и административных ресурсов его взломать?
Она– Были. И есть. Но зачем? Что это даст?
Хороший вопрос.– Тебе это ничего не дало за восемнадцать лет. От этого знания ни тепло, ни холодно. Зачем тогда ворошить прошлое?
– Ради строки в личном деле в графе «отец» в досье одного из самых секретных подразделений, – усмехнулся я.
Моя усмешка поддержана не была.– Нам что, на каждую из новобранцев организовывать такую графу? Так у нас она заполняться у единиц будет! Все, пока, Хуан, тебе пора. Нам не интересно прошлое прибывших, как и прошлое их семей. Мы сами – большая семья, и это гораздо важнее.
Да, и тут облом.– А если я стану одним из вас, пройду Полигон и все такое, это можно будет выяснить?
Она рассмеялось.– Мальчик, поверь, ради того, чтобы узнать, как зовут подонка, участвовавшего в твоем появлении на свет, не стоит идти к нам. Корпус создан немного для другого.
Мне не осталось ничего иного, кроме как вздохнуть и полезть наружу. На полпути я вновь обернулся:
– Значит, считаешь, для меня это будет неплохим выбором? Принять предложение хефе?
– Решай сам. – Она покачала головой. – Любое мое слово – давление. Что-то еще?
– Да. – Я многозначительно посмотрел на пачку сигарет, которые она в этот момент достала из бардачка. – Почему люди курят эту дрянь?
Катарина серьезно задумалась.– Ну, она помогает нервам успокоиться. Собирает мозги в кучу. Хочешь попробовать?
И протянула пачку мне. Я неуверенной рукой взял ее.– И зажигалку держи. – Красивая резная серебрянная зажигалка последовала за пачкой. – Зажигалку с возвратом, это подарок.
Уже закрывая люк, я уточнил:– Значит, еще увидимся, раз с возвратом?
Она неопределенно пожала плечами.– Кто знает? Планета круглая!..
* * *
От первой затяжки я закашлялся, разодрало горло и легкие. Вонь табачного дыма душила, выворачивала наизнанку. Противная штука! Вторая и третья затяжки пошли также плохо. Но потом стало легче.
Действительно, расслабляет. Напряжение, державшее меня в клещах целый день, начало отступать. Я закрыл глаза и отвалился на спинку лавочки, чувствуя себя предателем самого себя, зажимающим в пальцах тлеющее нечто, на которое не мог смотреть еще утром.
Итак, корпус. Таинственный и загадочный. И крайне жестокий. Но не оставляющий при этом своих в беде. Игрушка для императора, создавшего его, но кто он для меня? Цель? Средство? Послать его к чертям и больше не связываться?
Катарина кое-что не договорила, да и не могла договорить. То, что я мог не выполнять приказы и не бросил оружие – это отговорки, поводы вернуть меня. Например, если бы я бросился на помощь без «жала», с одной аптечкой, об этом аргументе бы просто не вспомнили. Им нужны мои способности, и ради них они разобьются в лепешку. Не мальчик Хуанито, пришедший к ним две недели назад, над которым можно поиздеваться и поэкспериментировать, а супермен Иван Шимановский, выдавший на тестах такое, что не под силу никому.
Я отдаю себе отчет, подобное невозможно. Если бы самолично не прошел все эти испытания и контрольные полосы, рассмеялся бы, скажи мне кто обратное. А значит, я становлюсь вдвойне, втройне, вдесятирне полезным и ценным!
Я – мод с неизвестными способностями. И как правильно предупредила Норма, способности – это оружие, которое можно использовать.
Теперь Виктор Кампос. Его мотивы неясны, невероятно, что такой человек мог предложить то, что предложил, мелкой сошке вроде меня. Согласен, интуиция, умение разбираться в людях – это у него есть, но неужели нельзя найти человека из своей среды? Того, кто «в теме»? Не верю!
Но предложение прозвучало, и прозвучало серьезно. Такие люди просто не умеют шутить. А значит, если я сейчас позвоню ему и дам ответ, меня тут же возьмет в оборот мафия. Там я тоже буду оружием, но с гораздо большей степенью свободы действий. Правда, плата за это – специфика бизнеса «семьи», но я знаю об этом, а значит все честно.
Я сделал глубокий затяг и вновь закашлялся. На лицо навернулись слезы. Ничего, привыкну – другие же привыкают! Главное не злоупотреблять и не втянуться.
Лев и крокодил. Благородный жестокий лев корпуса и коварный, нападающий исподтишка, не менее жестокий крокодил мафии. Оба они не подарки, не идеалы мечтаний, но кого-то из них выбрать необходимо. Потому, что в одном Катарина права на триста тысяч процентов: я не хочу возвращаться к жизни, в которой меня и мою девушку может прибить, поиздевавшись, случайно проезжающая мимо банда гопоты, и в которой мелкий чиновник или менеджер даст отворот, в результате которого рухнет многие годы выстраиваемая карьера, только потому, что я – никто.