Золото богов
Шрифт:
Конец фразы я не расслышал, но его нетрудно было додумать. Он говорил о Крэге, который не раз распутывал всякие загадочные случаи.
– Они заметили нас, – сказал я. – И теперь знают, что мы ими интересуемся.
– Да, – согласился детектив. – Но мне надоело наблюдать за ними из укрытия и захотелось, чтобы они меня увидели. Я хотел посмотреть, что они станут делать тогда.
Что ж, теперь он это знал. Мы еще не успели добраться до конца вестибюля, как Альфонсо с матерью, продолжая беседовать, медленно двинулись к лифтам. Кабины находились за углом, и, когда мы дошли до того места, где смогли бы
– Как бы мне добавить к моей коллекции отпечатки обуви этого парня? – задумчиво проговорил мой друг. – Отпечатки, которые я обнаружил в пыли саркофага в музее, оставил мужчина. Но, боюсь, я еще не скоро подловлю Альфонсо, так же как подловил Уитни и Локвуда.
Он подошел к конторке, чтобы расспросить служащего отеля о семействе де Моше и об Уитни. Все они занимали номера на восьмом этаже, хотя и не рядом друг с другом.
– Действовать и дальше инкогнито – только попусту терять время, – заметил наконец Кеннеди, вытаскивая из футляра визитку. – Кроме того, мы все равно явились сюда, чтобы повидаться с сеньорой.
Он протянул визитку служащему:
– Будьте добры, передайте сеньоре де Моше, что мне бы хотелось побеседовать с ней.
Служащий взял визитную карточку и позвонил в номер. Должен сказать, я слегка удивился, когда женщина ответила, что примет нас в своей гостиной.
– Очень мило с ее стороны, – прокомментировал Крэг на пути к лифту. – Это сбережет нам время на придумывание более сложных способов знакомства с нею и позволит перейти прямо к делу.
Лифт быстро вознес нас на восьмой этаж, где сеньора занимала номер 810. Дальше по коридору, в 825-м номере, жил Уитни.
Пройдя по толстым коврам, мы постучались в дверь. Я приготовился застать все семейство в сборе, но Альфонсо с матерью не было. Значит, он не поднялся на лифте вместе с ней, а воспользовался вторым выходом на нижнем этаже.
После взаимных приветствий слово взял мой товарищ – мастер правдоподобных предлогов и объяснений.
– Надеюсь, вы извините нас за вторжение, – начал он. – Но недавно у меня появилась возможность вложить деньги в одно довольно рискованное предприятие в Перу. Я слышал, что вы – уроженка этой страны. С вашим сыном Альфонсо я уже встречался и подумал: может, вы не откажетесь помочь мне советом? Мне говорили, что вы больше всех в Нью-Йорке знаете о Перу, о тамошних традициях и истории, обо всем, что может интересовать там делового человека.
Сеньора де Моше внимательно посмотрела на Кеннеди, но ответила не сразу. Похоже, ей не очень хотелось говорить на предложенную тему, и она придумывала повод отказаться от беседы. Но все же перуанка не указала нам на дверь и ничем не дала понять, что общество знаменитого детектива ей неприятно. То ли она не имела никакого отношения к исчезновению перуанского кинжала, то ли была хорошей актрисой.
Вблизи ее глаза оказались еще удивительнее. По ним было видно, что перед нами дама, полная энергии и жизненных сил, способная на бурные страсти – будь то любовь или ненависть. А еще в ее взгляде было то, что в старых книгах называлось «чувственностью». И все же ее глаза, в отличие от глаз Локвуда и Уитни, выглядели совершенно нормально – невыпученными, без болезненного блеска.
Пока наша хозяйка раздумывала, что ответить, я торопливо
– Полагаю, – наконец медленно проговорила сеньора, глядя на нас так, будто пыталась прочитать наши самые потаенные мысли, – полагаю, под «рискованным предприятием» вы подразумеваете планы мистера Локвуда… И мистера Уитни.
Но Крэга трудно было припереть к стене.
– Об этих планах я тоже кое-что слышал, – уклончиво ответил он. – Перу, похоже, настоящий кладезь историй о зарытых несметных сокровищах.
Женщина кивнула.
– Позвольте рассказать вам кое-что, – сказала она. – Полагаю, вы знаете, что древние племена Чиму на севере были самыми богатыми ко времени прихода испанцев?
Следователь кивнул.
Индианка снова помолчала, словно пытаясь привести в порядок свои мысли, потом продолжала:
– Чиму не хоронили своих мертвых в отдельных могилах. Общая могила, или уака, как ее называли, служила последним пристанищем для многих усопших, вместе с которыми закапывали много ценных предметов. Таким образом, уака со временем становилась сокровищницей. Но эти сокровища принадлежали мертвым, они считались священными и трогать их было бы святотатством.
Глядя на сеньору де Моше, я подумал, что, несмотря на влияние современной цивилизации, она не до конца избавилась от старых суеверий и воззрений своего народа.
– В начале семнадцатого столетия, – сказала она, подавшись вперед, – один испанец обнаружил уака народа Чиму и в ней – золото на сумму более миллиона долларов. Об этой гробнице ему рассказал индеец. Какой именно индеец – неважно. Но тот испанец был предком дона Луиса де Мендозы – того самого, которого недавно нашли убитым.
Сеньора замолчала и, казалось, наслаждалась нашими удивленными лицами. Странно, что она так подробно рассказывала эту историю двум совершенно незнакомым людям.
– После того как индеец показал испанцу сокровище в кургане… – Женщина снова на миг замолчала, искусно подогревая наш интерес, а потом продолжила: —…Индеец сказал, что дал ему только «мелкую рыбешку», peje chica, но когда-нибудь даст «большую рыбу», peje grande. Вижу, последнюю часть истории вы уже знаете.
– Да, я кое-что слышал об этом, – признался Кеннеди. – Но предпочел бы узнать все как можно точнее из ваших уст, а не полагаться на домыслы досужих болтунов.
Его собеседница загадочно улыбнулась:
– Вы наверняка знаете, что peje grande – не обычное сокровище. Это храмовое золото. Некоторые храмы были буквально облицованы массивным чистым золотом, и оно, как и то, что было захоронено в уака, считалось священным. Мансиче, верховный правитель, наложил на храмовое золото проклятие. Он наложил его на каждого индейца, который о нем расскажет, и на каждого испанца, который о нем узнает. Проклятие лежит на этом сокровище – даже на поисках священного «Золота богов». Это одно из самых ужасных проклятий, когда-либо произнесенных человеком.