Золото: деньги прошлого и будущего
Шрифт:
Вместо этого повышение налогов помешало дальнейшему снижению процентных ставок. ФРС продолжала понемногу уменьшать ключевую ставку, но очень медленно, и в декабре 1990 года ставка по федеральным фондам оказалась на уровне 7,0 % — довольно высоком. Несмотря на призывы администрации Буша, ФРС весь 1990 год вела борьбу с инфляцией, удерживая краткосрочные ставки выше 8 %, что создавало угрозу сокращения экономики — притом что повышение налогов представляло не меньшую опасность.
На самом деле Гринспен, давний противник бюджетного дефицита, использовал свое положение для того, чтобы заставить администрацию Буша повысить налоги: он просто не снижал процентные ставки ФРС, не получив доказательств того, что правительство пытается сбалансировать бюджет, что для него означало рост налоговых ставок. По мнению Гринспена, высокие долгосрочные
ФРС продолжала снижать основную ставку на протяжении 1991–1992 годов, уже не думая о вызванном рецессией огромном бюджетном дефиците. Последний раз она снизила ставку в сентябре 1992 года — до 3 %. Администрация Буша в течение этих двух лет изводила ФРС просьбами о более решительном смягчении политики. Буш продолжал выступать за понижение налога на прирост капитала, но уже без прежней убежденности. Глава Казначейства Николас Брейди возложил ответственность за рецессию на Федеральный резерв и систематически нагонял страх на рынок облигаций, выступая за ослабление доллара и против ФРС.
Буш так и не снизил налоги, и начавшийся при Рейгане экономический бум сменился рецессией. Буш имел бы больше шансов на выборах 1992 года, если бы показал, что признает свои ошибки — например, принес бы извинения электорату и уволил бы главу бюджетной комиссии Ричарда Дармана, который добился повышения налогов.
Соперником Буша на выборах в 1992 году был демократ нового типа. Демократическая партия сделала выводы из поражения в 1984 и в 1988 году и отказалась от привычной программы перераспределения бюджета. Взамен Билл Клинтон предложил электорату «снизить налоги для среднего класса» и провести реформу государственного аппарата — повысить его эффективность и сократить количество госслужащих. В отличие от своих предшественников-демократов, в том числе Джимми Картера, Клинтон не обещал достичь полной занятости за счет ослабления доллара. Напротив, он взял курс на укрепление национальной валюты. Демократ Клинтон намеревался продолжить взятый Рейганом курс и сочетать крепкую валюту со снижением налогов и сокращением госаппарата. Республиканец Буш не смог ничего добиться ни в одной из этих сфер.
Естественно, что Гринспену и всей ФРС было легче работать с новым правительством, чем с администрацией Буша. Гринспен и министр финансов Ллойд Бенстен возродили традицию еженедельных деловых завтраков, которой пренебрегал Брейди. Они подружились и позже стали регулярно играть в теннис на кортах Белого дома. У Гринспена были все основания ладить с командой Клинтона: он хотел остаться на посту. Клинтон также был заинтересован в Гринспене: он хотел, чтобы ключевая ставка ФРС оставалась на уровне 3,0 %. Клинтон хвалил ФРС, демократы в Конгрессе грозились лишить ее политического веса и требовали большей прозрачности при принятии решений о повышении ставок: сложилась классическая ситуация «хороший следователь/плохой следователь».
Многие обозреватели считали, что Гринспен слишком тесно сошелся с Клинтоном в начале его президентства. Некоторые подозревают, что Гринспен навязал Клинтону собственные консервативные взгляды касательно бюджетного дефицита и договорился с президентом, что будет удерживать ставки на низком уровне при условии, что тот сократит дефицит. Гринспен со своими коллегами из ФРС отрицали сговор с Клинтоном. Тем не менее в своем первом Обращении к нации 17 февраля 1993 года Клинтон отказался снижать налоги для среднего класса, нарушив данное всего несколько месяцев назад предвыборное обещание. Вместо этого он предложил повышение налогов в сочетании с сокращением госрасходов с целью уменьшить дефицит бюджета. Обозреватели чуть было не упали со своих стульев, когда по национальному телевидению транслировалось Обращение президента к нации, а якобы независимый глава ФРС Гринспен внимательно слушал его в первом ряду ложи, сидя между первой леди Хилари Клинтон и супругой вице-президента США Типпер Гор. Спустя два дня Гринспен сам выступил перед банковскими комитетами Конгресса США, как полагается
Подобно Эйзенхауэру, Никсону, Рейгану и Бушу, Клинтон был окружен в Вашингтоне людьми, помешанными на бюджете и убедившими его отказаться от данных электорату обещаний. После повышения налогов курс доллара снизился. В начале 1993 года американская валюта держалась близ уровня $330 за унцию золота, затем упала ниже $400 за унцию, а в 1994 году вновь стабилизировалась около отметки $385 за унцию. Вскоре Клинтон уже агитировал за государственное медицинское страхование, о котором давно мечтали демократы. Это означало численный рост госаппарата и усиление его роли, не говоря уже о повышении налогов для содержания чиновников. Клинтон воспринял все самое худшее от обеих партий. Популярность его резко пошла на убыль.
Повышение налогов было предпринято с целью понизить процентные ставки. Администрация Клинтона убедила себя в том, что сокращение дефицита на $10 миллиардов понизит доходность гособлигаций на 0,1 процентного пункта. Гринспен сказал Клинтону, что снижение процентных ставок на 1 % приведет к оживлению экономической активности на $50-100 миллиардов. Они обманывали сами себя, убеждая друг друга, что рост налогов ведет к подъему экономики.
Когда в сентябре Конгресс одобрил закон о повышении налогов (республиканцы были против), доходность 30-летних облигаций Казначейства составляла около 5,8 %. Доллар отреагировал на повышение налогов снижением, доходность облигаций Казначейства резко повысилась, прибавив около 60 базисных пунктов к ноябрю 1993 года, когда слова Клинтона о том, что в Америке «самые низкие процентные ставки за последние 20 лет», начали терять смысл. Повышение налогов никогда не вело к снижению процентных ставок: доходность 30-летних гособлигаций в 1994 году превысила 8 % и больше не снижалась до 5,8 % до 1998 года (да и то лишь ненадолго).
К тому времени многие корпорации провели реструктуризацию, чтобы повысить производительность труда, и результаты не заставили себя ждать. Клинтон успел протолкнуть через Конгресс закон о снижении отдельных налогов, принявший вид Североамериканского соглашения о свободной торговле (НАФТА). Конгресс одобрил его в ноябре 1993 года, и закон вступил в силу 1 января 1994 года. Экономика в течение нескольких лет наслаждалась более или менее стабильной валютой. После того как Гринспен в 1987 году поднял доллар с исторических минимумов, а в начале 1989 года помог ему преодолеть уровень в 1400 унции золота, доллар держался в диапазоне, предусмотренном договором в отеле «Плаза» и Луврским соглашением. С 1989 по 1997 год доллар колебался между $320 и $400 за унцию: несмотря на приличную ширину коридора, он стал гораздо более стабильной валютой, чем при Волкере.
Доллар стал стабильной валютой при Гринспене не случайно. Глава ФРС известен своей любовью к статистике и разнообразным цифрам, но главным показателем работы денежной системы он считал измеряемую в золоте стоимость доллара, о чем он сам говорил конгрессменам.
Клинтон так и не выполнил свои предвыборные обещания, и в 1994 году республиканцы получили контроль над Палатой представителей в Конгрессе — впервые со времен Эйзенхауэра. Спикер Палаты Ньют Гингрич возглавил «республиканскую революцию». Он стал одним из авторов документа «Контракт с Америкой», предлагавшего изменения в политической системе. В экономической сфере документ предусматривал снижение налога на прирост капитала, с индексацией ставок с учетом инфляции. Несколькими годами раньше с похожими предложениями выступал Буш. Но Гингрич не смог правильно разыграть политическую карту и на два года выбыл из игры.
На президентских выборах в 1996 году республиканцы выдвинули кандидатом Боба Доула, предвыборная платформа которого не содержала ровным счетом никаких предложений. Джек Кемп, с середины 1970-х годов возглавлявший крыло Республиканской партии, выступавшее за рост экономики, был выдвинут кандидатом в вице-президенты с опозданием. К предвыборной программе Доула присовокупили обещание немного понизить налоги. Однако план по снижению налогов был составлен политическими консультантами на скорую руку и продуманностью не отличался: Кемп с самого начала заявил, что он никуда не годится. Специалисты по налогам заключили, что снижение налогов позволит американцам скопить небольшие сбережения, а в отдельных случаях можно будет даже повысить ставки.