Золото гуннов
Шрифт:
«И резонанс», — мысленно добавил Андреевский.
— …Там, вроде бы, — не стал генерал конкретизировать и углубляться в процессуальные тонкости, — признаки статьи 164 УК РФ налицо — хищение предметов, имеющих особую ценность. А не по контрабанде или незаконному пересечению границы, — подчеркнул специально для Андреевского. — Да и попытки пересечения таможни и самой границы, как таковой, насколько я понял своего коллегу, не было. Всего лишь предполагалось…
— А что же было? — вновь не сдержался начальник следственного управления.
Ох, как не хотелось ему принимать к производству дело от «смежников-чекистов». Ибо от них почти всегда поступали дела с «душком». И вряд ли на
Андреевскому около пятидесяти. В отличие от многих опузатившихся и омордастившихся полковников милиции, подтянут, элегантен, улыбчив и остроглаз. Несмотря на ведомство, весьма интеллигентен. На следствии не первый год. И рядовым следователем лямку тянул, и начальником следственного отдела пахал. Да и у «кормила» следственного управления лет пять-шесть уже отмозолил. Еще со времен прежнего начальника УВД Волкова Алексея Николаевича начинал. А генерал Волков был начальник серьезный, не чета добряку Балышеву. Не зря же выбился в депутаты Госдумы. Бывало взглянет — мало никому не покажется. Вполне соответствовал своей фамилии. Поговаривали, что его даже родной сын, вполне взрослый, семейный и уже работник прокуратуры, побаивался. Но Андреевский притерся, прижился. Сначала заместителем начальника следственного управления стал, а потом, после отбытия непосредственного шефа Киршенмана Валентина Робертовича в Москву на повышение, — и начальником. Опыт, как и талант, не то что растратить впустую, но и пропить невозможно. Потому, обладая опытом, прекрасно разбирался в следственной кухне. А на любой кухне, как известно, продукты разные, и не всегда свежие. Вот и на этой есть и «просроченные», есть и с «душком», есть и с «тухлятинкой» — неудобоваримые, одним словом.
И теперь, слушая генерала, Андреевский ясно понимал, что дело с «черными копателями» и кладом не простое, а обязательно с «гнильцой» да «тухлятинкой». Как показывал жизненный опыт, от «коллег» из ФСБ, как и от прокурорских, простых дел в следственное управление УВД никогда не поступало. Коллеги эти только зарплату, большую, чем милицейская раза в два, любят получать, а дела расследовать что-то не очень… Всегда стараются от них отбрыкаться, особенно от непростых.
— Было оперативное сообщение, надо полагать… — пояснил генерал. — Нам бы так… — взглянул на Бородкина с укоризной, заставив того, первостепенно отвечавшего за работу с милицейской агентурой, виновато-оправдательно кашлянуть: мол, «понимаем досадное упущение и… исправим». — Оно-то и дало повод сотрудникам ФСБ выйти на след «черных копателей», начавших искать пути по переправке клада за границу, — продолжил генерал, по-видимому, удовлетворившись смущением подчиненного. — Как и полагается, начали оперативную разработку. Причем весьма грамотно… Установили фигурантов и взяли их вместе с частью клада еще до границы. До ее перехода. Так что…
— Тогда пусть дознание занимается, — сделал вторую попытку «откреститься» от дела Андреевский. — Уничтожение или повреждение памятников истории и культуры, всякие там клады-шарады, незаконные археологические раскопки квалифицируются по признакам статьи 243 УК. А это в свою очередь, в соответствии со статьями 150 и 151 УПК РФ, — подследственность органа дознания.
— Смотрю, товарищ полковник, ты не только юридически тонко подкован, но к тому же очень большой процессуалист … — Переходя на «ты», появилась властность и жесткость не только в словах генерала, но и во взгляде его серых, налившихся сталью, глаз. — Только я вроде бы ясно сказал: в деле усматриваются признаки статьи 164. Понятно?
— Теперь понятно, — был разочарован полковник юстиции, уяснив для себя, что от этого уголовного дела ему не отвертеться, не отбояриться. Тут, как
— Раз понятно, то подумай, кому из следователей можно его поручить да приготовься принять дело, подследственных и вещдоки. Особенно с вещдоками поаккуратнее будьте, — заострил внимание генерал на вещественных доказательствах. — Там одного только золота на миллион, а то и более… Чтобы потом не моргать глазами, как совята в лучах света, да не пытаться укусить себя за локоток… Он-то, локоток, близок, да не достать!
«Придется постараться», — мысленно согласился Андреевский с предостережением генерала.
— Поэтому, — переходя на более сухой и официальный тон, продолжил генерал, — вы, полковник Андреевский принимаете от коллег дело, поручаете самому опытному следователю и обеспечиваете контроль по его расследованию, а вы, полковник Бородкин, — перевел взгляд на зама по оперативной работе, — сразу же организуете оперативное сопровождение дела до суда. Чтобы ни сучка, ни закорючки… И подготовьте приказ о создании СОГ, включив туда не только следователей и оперов, но и экспертов-криминалистов. Причем — лучших. Я лично подпишу. Вопросы есть?
Вопросов не было. Это, впрочем, не помешало Андреевскому как бы вскользь заметить, что основная тяжесть работы ляжет на плечи следствия, а операм останется только наблюдать да бамбук покуривать.
— А это уж вы, господа полковники, так обставьте дело, чтобы оно стало общим и для следователей, и для оперов, и для экспертов, — сухо заметил генерал. — Чтобы взаимодействие было не только на бумаге, которая, как известно, все терпит, но и в реальности. И раз вопросов нет, то свободны. Вернее, встретьте коллег из УФСБ, — поправил он себя. — Вот-вот должны пожаловать…
Андреевский и Бородкин, так и не проронивший ни слова, покинули кабинет. Несуетливо, но и не задерживаясь. По-солидному. Полковники все-таки…
— Тебе, Юра, что?.. — выйдя из приемной, начал «взаимодействие» Андреевский. — Назначил пару оперативников — и голова не болит. Весь геморрой со всеми прочими прибамбасами достался-то мне…
— Это еще почему?
— А потому, что смежники наши, уверен, в азарте задержания подозреваемых и обнаружения ценностей клада, с уголовно-процессуальным законодательством особенно не церемонились. Все, верно, делали, как и твои опера, кавалерийским наскоком, с шашками наголо… Точнее, с пистолетами…
— Сергей, зря обижаешь. Мои опера за такой подход не раз биты. Теперь без соблюдения норм УПК и понятых ни-ни…
— Да, ладно, «ни-ни», — скептически усмехнулся Андреевский. — Зарекалась свинья в грязь лезть да дерьмо есть… Следаки, и те могут, что угодно «отмочить», а уж опера… — Пауза, исполненная Андреевским в лучших театральных традициях, лучше слов донесла до собеседника процессуальные «способности» его подчиненных. — Операм сам бог велел всю их оперскую жизнь по краю лезвия ходить… На то они и опера. А ты мне «ни-ни», — усмехнулся снисходительно-скептически.
— Будем надеяться, что смежники все же УК и УПК чтут, как говаривал некогда Остап Бендер, и свинью нам не подложат… — перевел разговор на иное с темы об оперских «ни-ни» Бородкин.
— Что-что, а надежда умирает последней, — также не стал более распространяться на счет оперативников Андреевский. — Будем надеяться… Однако даже при хорошем раскладе следствию предстоит выяснить конкретное местонахождения клада. Провести его осмотр с участием специалистов, в том числе и археологов, почвоведов и прочей научной братии…