Золото императора династии Цзинь
Шрифт:
– Яша, - сказал Семён ласково – это партийное задание. Больше не кому!
– Я могу – влезла Софья.
– Ой, Соня – поморщился Левицкий, - вот уж действительно – где ты и где тайга! Женщине в тайге уж точно не место!
– А равноправие?
– Какое равноправие? – сказал Домбровский. – Вы, Софья Андреевна, извините, можете рожать, а мы – нет. Какое тут равноправие!
Мужчины улыбнулись, а Софья потупила взгляд и покраснела.
– И всё же! – не сдалась она.
– Нет! – решительно сказал Домбровский. – Якова вашего мои ребята в обиду не дадут, а вам в тайге среди семерых
– Обижать его никто не собирается – сказал Суздальцев хмуро. – От нас пойдут Ракитенко, Уваров и я старшим, если нет возражений.
Возражений не было.
– Илья Шинкаренко останется здесь – продолжил Суздальцев.
– Может быть, я вместо Якова? – робко спросил Илья.
– Нет – отрезал Суздальцев, - здесь ты нужней.
И Илье пришлось смириться, тайно радуясь этому обстоятельству, в тайгу ему как-то не хотелось, зато хотелось видеться с Софьей.
– И так, товарищи, - подвёл итог Домбровский – когда, товарищ Левицкий договориться с господином Крабелем и уточнит конечный пункт маршрута, мы здесь опять соберёмся и всё обсудим уже окончательно. Карабины и револьверы у нас уже имеются в достаточном количестве. Договариваться с Крабелем надо только о переброске золота за границу. А пока предлагаю разойтись.
Собрались они через два дня в том же составе.
– Ну, что, товарищ Левицкий,- спросил Домбровский, - договорились с Крабелем?
– Таки да. Он предлагает принять золото в деревне Грингмутовка. Туда подойдёт его судно. И, самое неприятное, он хочет иметь десять процентов.
– Вот гад! Я думал – пять, ну, шесть! А тут десять! – сказал Суздальцев.- Пусть подавиться этими деньгами! Будет мировая революция - всё наше будет!
– Когда будет мировая революция, – вставил Ракитенко – наступит коммунизм, и деньги будут уже не нужны!
– Тем более! – сказал Суздальцев.
– Когда она будет, эта ваша мировая революция? – сказал Домбровский. – Пока солнце встанет – роса очи выест! Но об этом потом. Десять процентов – это нормально для таких дел, даже мало. Надеюсь, ты согласился, товарищ Левицкий?
– Конечно. Что мне оставалось?
– Прекрасно. Теперь посмотрим, где эта Грингмутовка?
Домбровский подошёл к книжной полке, достал атлас, полистал, нашёл нужную страницу и положил его на стол. Все склонились над картой, ища Грингмутовку.
– Она, вообще, есть на карте? – спросил Ракитенко.
– Должна быть – ответил Домбровский.
– Там в море река впадает – подсказал Левицкий. – То ли Серебренная, то ли Серебрянка.
– Да вот же она – река – воскликнул Уваров и ткнул пальцем в карту. – А вот и наша деревня!
– Да это, если по прямой, то вёрст триста будет! – сказал Суздальцев.
– Это – да! – согласились все.
Домбровский взял готовальни, обитой чёрным бархатом, измеритель, раздвинул его, приложил к карте, а потом к линейке, вычислил масштаб:
– Верно – сказал – примерно так и есть.
– А если по кривой – добавил Кумарёв – то все четыреста!
– Месяц пути, если ни чего задерживать не будет – сказал Домбровский.
– И как мы пойдём – поинтересовался Ганин, - если на карте только начало и конец пути нарисованы, а посередине – белое пятно?
–
– Тебе – хорошо, тебе - не идти!
– Не дрейфь, Коля! – ободряюще сказал Домбровский Ганину. – В борьбе обретёшь ты счастье своё!
– Это всё, конечно, хорошо, но в чём-то он прав – сказал Суздальцев. – Без проводника будет тяжело. Кроме того, тайга пустая только тут – он ткнул пальцем в белое пятно на карте – и то, относительно, какие-нибудь аборигены наверняка есть – какие-нибудь манзы или гольды. Что мы скажем местному населению – кто мы? Искатели сокровищ? Искатели приключений? Авантюристы?
– Думаю, - сказал Домбровский, - что местное население, такого слова – авантюристы, не знает. Скажете, что геологи, камни собираете. И картографы – местность снимаете, что бы карту нарисовать. Поэтому и лошади нужны! Кстати, там и купите лошадей и прочее. Скажете – экспедиция от Восточного института. И пусть, товарищ Ракитенко, попросит своего отца помочь нам.
– А что, - сказал Суздальцев, - мысль хорошая! Правда, товарищи?
Все закивали головами и одобрительно загудели.
– Евгений, ты как?
– Попробую.
– Ну, что же, товарищи,- сказал Домбровский, - будем условно считать, что наша экспедиция продлится два месяца – июль – август.
– Уже июль – напомнил Домбровскому Суздальцев.
– Не важно. Немного сентябрь захватим. Вам же не впервые прогуливать занятия в институте? Ради революции можно и пострадать! Исходя из этого, давайте рассчитывать провиант и прочее снаряжение. Восемь казачьих карабинов и восемь «смит-вессонов» у нас уже есть. Кстати, ты, Яша, с оружием обращаться умеешь? Нет? А ещё кто? Ладно – научим.
– Я бы хотел-таки уточнить – сказал Левицкий, - какой процент достанется Бунду?
– Какой ещё процент? – сказал Суздальцев. – Зачем делить шкуру не убитого медведя. Бунд фактически фракция нашей партии большевиков! Сколько ты считаешь, товарищ Левицкий, надо выделить Бунду?
– Процентов двадцать – двадцать пять.
– Тридцать – устроит? Договорились.
ГЛАВА 11. КРАБЕЛЬ.
За два дня до второго собрания союзных партий Левицкий встретился с Крабелем в том же ресторане «Москва», в том же отдельном кабинете, за прекрасно накрытым столом, с неизменной бутылкой шампанского «Вдова Клико», которая из Шампани, из Франции сначала попала в Нью-Йорк, затем в Сан-Франциско, а оттуда уже во Владивосток.
– Очень рад вас видеть в добром здравии, господин Левицкий – ответил по-немецки на приветствие вошедшего Пауль Крабель. – Догадываюсь – ваши товарищи революционеры нашли деньги?
– Да, господин Крабель.- ответ прозвучал на идише.
– Где, если не секрет? Где у нас в Приморье валяются деньги?
– Таки не знаю – пожал плечами Левицкий. – Это эсеры нашли. Домбровский говорит, что им их партия помогла, когда узнала о наших затруднениях. Их партия больше нашего Бунда и РСДРП вместе взятых. Они делают ставку на крестьянство, на мужиков, а мужиков в России много. Поэтому, наверное, партия и располагает деньгами.