Золото крестоносцев
Шрифт:
— Выдержит, — отдуваясь, произнес Джек. — Подтянись.
Оба подтянулись, ухватившись за рукоятку, а потом яростно закачали ее, высвобождая топор. На несколько секунд они лишились опоры, и только напряжение мышц позволило им удержаться на скользком склоне. Поймав взгляд Костаса, которому пришлось гораздо труднее, Джек взмахнул топором и нанес по стене новый удар, выломив кусок льда в полутора метрах выше. Подняв голову, чтобы вытащить топор изо льда, он внезапно увидел в просвете между стенами расселины человека, висевшего на канате, и тут же услышал шум вертолета.
Шум вертолета утонул в страшном грохоте. Айсберг снова пришел в движение, еще более накренился, и стены расселины стали смыкаться. Джек успел вытащить топор изо льда, но размахнуться больше не смог: противоположная стена приблизилась и мешала отвести руку. Айсберг накренился дальше и с чудовищным грохотом обрушил на Джека с Костасом неудержимый, наполненный обломками льда поток, который понес их с головокружительной скоростью к выходу из расселины. Едва не задохнувшись от быстрого скольжения по расселине, ослепленный ледяным вихрем и пронизанный резким холодом, Джек, оказавшись в воде, увидел перед собой огромную стену айсберга. Когда он скользил по стене расселины, ему представлялось, что его несет на поверхность, а вышло, что поток вытолкнул его в воду, в глубины фьорда. Вода вокруг пузырилась: из расселины выходили остатки воздуха.
— Джек, надуй свой костюм, — невозмутимо произнес Костас. — Постарайся выбраться на поверхность.
Надув насосом костюм и вцепившись одной рукой в плечо Костаса, Джек заработал ластами, однако показания глубиномера почти не менялись: айсберг, уходивший на глубину, не выпускал своих, казалось, освободившихся пленников из цепких объятий. Джек взглянул вверх. Солнечные лучи, словно дразня, освещали воды фьорда.
Они завораживали, притягивали, манили, но до этой спасительной лучезарной поверхности можно было и не добраться, погрузившись навеки в пучину моря. Джеку стало трудно дышать: видно, и у Костаса тримикс был на исходе.
— Снимаю с тебя баллон и ребризор, а потом сниму и свои, — сказал Костас, и баллон Джека с тремя пустыми цилиндрами вместе с ребризором погрузился во фьорд. — Когда я подам команду, — продолжил Костас, — сделай пять вдохов и отцепи шланг. Будем всплывать.
Костас отсоединил свой ребризор, и тот скрылся из виду. Затем левой рукой он ослабил ремни баллона, приготовившись его скинуть, правой рукой потянулся к шлангу, уходившему в шлем, и подал команду:
— Джек, приступай.
Джек сделал пять вдохов и отсоединил шланг. Костас сбросил с себя баллон, после чего оба искателя приключений интенсивно заработали ластами, устремившись к поверхности. Джек одной рукой по-прежнему держался за плечо Костаса, а в другой сжимал боевой топор. Сделав подряд пять вдохов, Джек почувствовал прилив сил, но ощущение длилось недолго: стала сказываться накопившаяся усталость. Он поднимался вместе с Костасом на поверхность, проходя метр за две секунды, но впереди — Джек взглянул на глубиномер — все еще оставалось больше двадцати метров. Силы Джека стремительно истощались, дышать стало нечем, и он начал терять сознание. Наконец он прекратил двигать ногами, обремененный успокоительной мыслью: надо отцепиться от Костаса, чтобы хотя бы тому предоставить шанс добраться до поверхности фьорда и остаться в живых.
Неожиданно Джек ощутил странную невесомость. Он уже не работал ластами, но тем не менее его влекло вверх. Джек машинально нажал на клапан, чтобы выпустить из костюма весь воздух и прекратить подъем. И вот его ослепили солнечные лучи: он оказался на поверхности фьорда. Джек снял шлем и стал жадно вдыхать свежий холодный воздух. Затем, щуря глаза, осмотрелся и увидел невдалеке взъерошенную голову Костаса.
— Как ты? — спросил Джек.
— Превосходно. Мы всплывали достаточно медленно, что, пожалуй, избавит нас от декомпрессионной болезни.
Джек улыбнулся и задрал голову, подставив лицо под солнечные лучи. Затем он услышал шум подлетевшего вертолета и различил всплеск, последовавший за прыжком в воду спасателя. Скосив глаза, Джек взглянул на покоившийся в руке боевой топор викинга, сверкавший на солнце. Смертельно опасное путешествие не оказалось напрасным. На Джека накатила волна, обдав лицо соленой водой. Она показалась вкусной.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
— Никак вы разжились в айсберге ледорубом, — произнес Джеймс Маклауд, накладывая повязку на бедро Джека.
— Это боевой топор викинга, — устало ответил Джек, поправляя на голове шлем и наушники. Разговаривая, он дышал с помощью регулятора кислорода, которым его снабдили, как только подняли на борт вертолета.
— Лановски полагал, что ваши шансы спастись мизерны.
— По мнению Костаса, безвыходных положений не существует.
— И все же поднявшийся ураган и в самом деле вселил в нас серьезные опасения, — продолжил Маклауд. — Ветер был настолько силен, что мы еле вывели вертолет из ангара. Казалось, против нас ополчились все местные Духи. А когда айсберг пришел в движение и совершил кувырок, все решили, что наступил ад кромешный. На берег обрушились высокие волны и смыли хижину Кангиа. В это время в ней находился шаман. Как только мы доставим вас с Костасом на борт «Морского странника II», вертолет вылетит на его поиски, но, боюсь, они бесполезны.
— А что с Айнувой? — озабоченно спросил Джек.
— С ней все в порядке. Ома была с Лановски, — ответил Маклауд.
Тем временем Костас, сидевший напротив Джека, также воспользовался регулятором кислорода, которым его снабдили следом за раненым.
— А вы как себя чувствуете? — спросил у него Маклауд, завершив перевязку.
— Лучше своей машины, оставшейся в айсберге. Единственный экземпляр! Чтобы построить новую, понадобится несколько месяцев.
— Можешь не торопиться, — произнес Джек. — В айсберг я больше ни за что не полезу. — Переведя взгляд на Маклауда, он спросил: — Что же вы предприняли, чтобы вызволить нас из айсберга?
— Когда мы увидели, что айсберг совершил кувырок на триста шестьдесят градусов, то решили, что у нас появился шанс вас спасти. Лановски вспомнил, что корабль викингов пребывает в расселине, и счел, что, взорвав, ее можно вскрыть, и даже рассчитал мощность заряда. Бен вызвался заложить в айсберг взрывчатку, но, когда мы подлетели на вертолете к айсбергу, расселина раскрылась сама собой от нового потрясения. Увидев вас, мы решили опустить канат, но сделать этого не смогли: ветер дул с такой силой, что вертолет над расселиной было не удержать. Хорошо, что вы сами нашли выход из положения.