Золото Ларвезы
Шрифт:
Это случилось несколько дней назад, когда она отправилась в Нухават, городишко на границе Ляранского княжества – бывшей Урюды, выкупленной Тейзургом у прежнего владетеля – и забытой богами Шилиды.
Нухават и раньше был последней дырой, а нынче все, кто легок на подъем, утянулись оттуда в соседнюю страну за лучшей долей, прихватив с собой скотину и домочадцев. Шилидский царек всполошился и поставил на границе стражу, чтобы не выпускать тех, кто еще не успел сбежать. Там можно вволю повеселиться, на чужие земли запрет Тейзурга не распространяется. Для быстроногой амуши полтора дня ходу, а если по окраинным тропам, пролегающим меж людским миром и Хиалой – и того меньше,
Она пустилась в путь накануне полнолуния. Завтра всевластная луна войдет в полную силу, и флирии будут метаться в ночных небесах радужным мерцающим роем, оглашая окрестности своими стенаниями, которые бередят в людских душах потаенные бродяжьи струны. Люди не смогут противиться этому зову, побегут за роем – и многие из них достанутся на ужин амуши, стигам, скумонам. Подумав об этом, Венша облизнулась, дотянувшись кончиком длинного языка сперва до мочки правого уха, потом до левого. В Ляране такие дела под запретом – Тейзургу нужны живые подданные, а не кучки их обглоданных костей. Другое дело Нухават, уж там она славно проведет время!
Ни от кого не таясь – в этих безлюдных местах таиться не от кого – она вышагивала по заросшей диким чесноком пустыне. Пучки жестких, как волосы амуши, зеленых стеблей, белые соцветия да промеж них заплатки песка цвета бледного золота. Вдали вроде бы маячит что-то другое, но до границы с Шилидой еще шагать и шагать, а по дороге никакого веселья не предвидится… Тут-то ее и накрыло.
Трудно сказать, на что это было похоже. Как будто мир внезапно крутанулся и сразу вернулся на прежнее место, это заняло всего мгновение – но за это мгновение что-то непостижимым образом изменилось.
Вначале Венша не поняла, в чем дело, просто ей стало беспричинно весело. Оттого что солнце светит, оттого что дикий чеснок, такой нахальный и довольный собой, отхватил себе территорию аж до горизонта… Взгляд упал на ползущего по песку бутажута, разжившегося дохлой песчануркой: насекомое ковыляло под своей ношей, словно грузчик, взваливший на спину тяжеленный тюк, это выглядело уморительно. Венша рассмеялась и передразнила бутажута – он, впрочем, этого не заметил – а потом двинулась дальше, отвешивая цветущему чесноку насмешливые поклоны: ишь ты, какой важный и как тебя много, а я зато как ветер, нынче здесь – завтра ищи-свищи!
Заметив парящего в лазурном небе стервятника, она присела в шутовском реверансе и крикнула: «Эй, подари перышко!» Стервятник сделал вид, что не услышал: птица высокого полета может позволить себе игнорировать амуши.
Впереди на открытом участке – забавно перепутанные цепочки следов песчанурок: что за мышиные танцы у них тут были? Кое-кто утанцевался до смерти и поехал в кладовую к бутажуту, остальные пережидают дневной зной в своих норках, до чего смешные!
Куда ни глянь – найдешь, над чем посмеяться, и для этого совсем не обязательно кого-нибудь мучить. Почему она не понимала этого раньше? Вдруг оказалось, что мир на каждом шагу веселый, и у веселья множество оттенков, а она до сих пор как будто смотрела сквозь кровавый морок, скрадывающий подробности.
Раскрылось напоказ все то, что прежде было от Венши спрятано – словно распустился в кипятке бутон связанного чая. Лишь бы оно опять не спряталось, это же так чудесно: идешь своей дорогой, смотришь по сторонам и всему, что ни попадется навстречу, улыбаешься до ушей.
До Нухавата она добралась в поздний час, когда солнце уже уползло в логово Пса Анвахо, но небо в той стороне все еще розовело меркнущими полосками. Полная луна уже сияла во всей своей славе, потешаясь над смертными и бессмертными.
Встретила кое-кого из амуши, но это были не те, кто служит Лорме. Немногочисленный местный двор во главе с царицей Таченак – Лорма, смахивающая на лежалый человеческий труп, мизинца этой красотки не стоит. Восхитительно смешная Таченак была на голову выше любого из своих подданных, а в ее роскошной травяной шевелюре жили светляки, которые с наступлением сумерек выползали и рассаживались на травинках, образуя мерцающий узор в виде короны.
Таченак была умна и расчетлива, с Тейзургом не ссорилась. Однажды в знак доброй воли прислала к Венше гонца с известием о том, что владетели Шилиды, Рачалги и Касожи сообща наняли головорезов для засады на караванном пути, чтобы перехватывать тех, кто направляется в Лярану. Князь послал разобраться демонов Хиалы, которые были рады-радешеньки такому поручению, а на обратном пути завернули ко двору Таченак – ух, какую гулянку они тогда закатили! Поблизости случился отряд ларвезийской Ложи, направлявшийся из Мадры в Очалгу, и боевые маги дали деру со всей возможной скоростью, даже на ночлег останавливаться не стали, а амуши и гости из Хиалы издевательски хохотали им вслед. Жаль, Венша все пропустила, она в это время была в Ляране.
Оказалось, что весь двор Таченак почувствовал то же самое, что и она. Значит, перемены произошли не с ней, а с миром. Царица старше остальных, восьмой век разменяла, но ничего подобного не помнила. Можно спросить у крухутака, один из них тут как тут объявился и давай предлагать свою игру в три загадки, но среди амуши желающих не нашлось. Стало в мире одной тайной больше, да их и так что звезд на небе – и разве это кому-нибудь мешает развлекаться в свое удовольствие?
Всю ночь напролет амуши отплясывали в лунном свете, занимались любовью то попарно, то всем скопом, скакали по крышам, заглядывали, гримасничая, в окна защищенных оберегами нушаватских домов – праздник удался, Ее Величество Луна наверняка осталась довольна. Лишь на рассвете, на обратном пути – их племя может несколько суток кряду обходиться без сна – Венша вспомнила о том, что ни кусочка человечины не съела, ни глотка крови не выпила… Да ей и не хотелось. Раньше хотелось, теперь нет. Насекомые, которых можно наловить по дороге, куда вкуснее. И всегда были вкуснее, но в то же время что-то вынуждало ее хотеть людской крови и плоти, а больше не вынуждает. Она свободна. Что бы это ни значило, она свободна.
На закате следующего дня впереди блеснула золотом речка Шеханья, уведенная – вот умора! – с территории Касожи, которая лежит к востоку от Ляраны. Пришлось заложить изрядный крюк: через текучую воду Венше по мосту не перейти, разве что кто-нибудь на закорках ее перенесет, да где же сыскать такого доброхота? Возле недавно построенного моста с круто изломанными арками – белесо-бурый камень для него выламывали в Ирбийских скалах – никого не видать. А то можно было бы, прикрывшись мороком невидимости, подобраться к человеку, прыгнуть на спину и потребовать, чтоб ее переправили на другой берег. Амуши долговязые, но весу в них немного, так что сгодится хоть женщина, хоть подросток.
Отвесив насмешливый поклон горделиво изящному мосту – в этот раз твоя взяла, но я по тебе уже каталась на чужом хребте, и еще прокачусь! – Венша помчалась вдоль речки к зеленеющим на северо-западе кофейным плантациям. Здесь был еще один мост, и демон Бавсо, похожий на смешную тряпичную куклу с вихлявыми руками-ногами, после короткого, но бурного и веселого совокупления перенес даму на ту сторону.
– Увидишь Золотоглазого, спроси, почему нас до сих пор не сменили, – сказал он на прощание. – Должны были еще вчера, а завтра на рассвете наше время закончится, тогда нас Хиала поглотит. С Лисом отсюда никакой связи, Золотоглазого звали – не отвечает.