Золото Ларвезы
Шрифт:
– Объяснял, потому что иначе был риск, что ты, влюбленный неопытный дурень, его покалечишь, – Лиса повела изящным плечиком, и попробуй пойми, то ли она еле сдерживает ярость, то ли всего лишь насмехается.
Надо придумать, как от нее отделаться. Иначе придется заговаривать ей зубы до бесконечности – вернее, до того момента, когда истечет срок ее пребывания в мире людей, и ей придется вернуться в Хиалу. Но это может продолжаться хоть несколько часов, хоть до рассвета.
– Я спас тебя в Разлучных горах, – напомнил Дирвен.
Вся одежда на нем, и своя, чужая, промокла от позорного холодного пота, и тюрбан
– Ну, так и я спасла тебя в Овдабе, за тот раз мы в расчете. Да и спасал меня не ты, а Золотоглазый, ты всего лишь болтался рядом.
– Он не возражал! Ну, в пещере не возражал… Хотя я…
– Хотя ты якобы не такой, это спорное утверждение я уже слышала. Значит, не возражал? А скажи-ка мне, с чего все началось? Ты подошел и спросил, имеются ли у него возражения, а Эдмар тебе что ответил?
– Да чего там было спрашивать, он же почти без сознания валялся, я его пнул – он что-то промычал, и все.
– Сам себе противоречишь, – отметила Лиса скучным тоном судейского чиновника. – Давай-ка уточним, как это было: он валялся без сознания или не возражал?
– Так это же одно и то же! – Дирвен замучено вздохнул сквозь зубы. – Валялся без сознания и не возражал, чего тут непонятного?
– Вот это воистину по-нашему! Вся Хиала с тобой согласилась бы, а кто я такая, при всем моем высоком статусе в Нижнем мире, чтобы не разделять мнение всей Хиалы? Я и так в последнее время хожу, как по шаткому мостику, никогда не знаешь, какая дощечка под ногой хрустнет… Ладно, будем считать, что ты признан невиновным.
Он пошатнулся от облегчения. Хорошо хоть, не уселся на землю. Зато насланное Лисой желание стало таким острым и томительным, что его того и гляди разорвет изнутри.
– Убери это, – попросил он, с трудом выталкивая слова из горла. – Пожалуйста…
По спине крупными каплями катился пот.
– Ах, это… Просто так это не уберешь, я имею в виду – без посторонней помощи, – она лукаво улыбнулась. – Но помощь мы в два счета найдем. Пошли, выловим годных девчонок, пока антракт не закончился. Есть тут одна в самый раз для тебя, девка-огонь, истинный жгучий перец, недаром ее прозвали Перчинкой. А подружка у нее тихоня, зато недурна собой. Они будут рады с тобой познакомиться.
Ухватив Дирвена под руку, Лиса поволокла его в гущу темных аллеек и тусклых цветных отсветов. Вывернуться из железной хватки демона не было никакой возможности. Поворот – и впереди клумба с белеющими в потемках цветами, над которыми вьется летучий народец, а возле нее и впрямь стоят две девицы. Одна в пышном платье с воланами и тюрбане с пером, на шее сверкает ожерелье, другая в подпоясанном халатике и тюрбане без пера – словно богатая барышня и служанка. Лица скрыты под масками.
– Девочки, кавалер в беде – выручайте, пока у него штаны не порвались! – без обиняков брякнула Лиса по-ларвезийски.
– Да идите вы к демонам! – возмутилась «богатая барышня», тоже по-ларвезийски, а вторая испуганно съежилась.
– Не поминай демонов к ночи, красотка, один из них ближе, чем ты думаешь. И сперва глянь, кого я тебе привела – подарок от Серебряной Лисы на серебряном блюдечке!
Она быстрым движением, Дирвен не успел отшатнуться, сорвала с него полумаску, после чего обернулась громадной лисицей, юркнула в клумбу и уселась среди цветов. Маленькие эчами в панике разлетелись, трепеща крылышками.
– Перепихнемся по-быстрому? – криво улыбнулся ей Дирвен, торопясь распутать завязки шаровар.
Та на секунду остолбенела, потом ринулась к нему… Он думал, в объятия, но в следующее мгновение мир взорвался от боли. Уже корчась на земле, понял, что ему нехило двинули коленом в пах.
«Уснувшие» амулеты не слушались – исчадие Хиалы постаралось. Восстановить над ними контроль он сумеет, на этом поле он даже демону не уступит, если б еще никто не мешал… Нависнув над ним, бешеная девица отвесила ему оплеуху, потом, не давая опомниться, вторую, а потом сдвинула свою полумаску – и он увидел знакомое, хотя и заметно осунувшееся лицо Щуки.
– Не ждал меня, засранец?!
– Это ты… – морщась от боли, выдавил Дирвен.
– У-у, угробище!..
Она саданула ему кулаком в глаз и проворно отшатнулась, когда он попытался ей врезать.
– Из-за тебя наш нерожденный ребеночек погиб, самому-то не совестно?!
– Да ты же сама вытравила плод, мне все рассказали! И не наш он был, нагуляла на стороне, это я тоже знаю!
– Чево-о-о?! – свирепо протянула Глодия. – И кто ж тебе, дурню безмозглому, такое сказал?!
Лорма сказала. Но сейчас, глядя на разъяренную Щуку, Дирвен почувствовал, что об источнике информации лучше умолчать.
– Я спрашиваю, кто сказал?!
– Во дворце говорили.
– Ну, тогда выслушай меня, засранец! Ребенок был твой, и на стороне я не гуляла. Это ты суешь свой причиндал во всякую задницу и передницу, а я хранила супружескую верность, и до свадьбы я ни перед кем ноги не раздвигала, матушка нас с Салинсой по этой части держала в строгости. Богами и великими псами клянусь, что это так! А ты подлым наговорам поверил, это тебе Лорма наплела, чтоб меня извести и стать королевой, а потом она и тебя извела бы, чтобы весь трон прибрать под свою старую высохшую жопу! А тех амуши, которые у меня из утробы нерожденного ребеночка живьем вырвали и жевали, как сливу, прямо у меня на глазах, тебе тоже Лорма присоветовала ко мне подослать?
– Что?..
Она сама не понимает, что несет, это же Щука, она нарочно, быть такого не может… Но что-то в нем уже поверило услышанному и сжалось в тоскливый холодный ком.
– Я не знаю, какие амуши на тебя напали, после того как вы с Салинсой сбежали из Лоскутьев, – произнес он замороженным голосом. – Не надо было оттуда уходить, тогда бы ничего не случилось, там вы были под охраной.
– Ой, да что ты говоришь?! Да ведь это в Лоскутьях и случилось, а сбежали мы уже после, нас оттуда госпожа Зинта забрала, она как раз подоспела вовремя, чтобы убить тех амуши своим священным кинжалом. Когда эти твари явились, твоя охрана почему-то куда-то подевалась. Они зарезали прислугу, потом ко мне, и давай куражиться, я кричала-кричала, да никто не пришел на помощь, а Салинса уехала к госпоже Зинте, вместе с ней вернулась, и кабы не святая лекарка, ушла бы я в серые пределы вслед за нашим с тобой загубленным ребеночком. Я говорю истинную правду, боги и псы свидетели! Если я сейчас хоть полслова соврала, пусть меня демон в Хиалу утащит! – Глодия ткнула пальцем в сторону клумбы, где выглядывал из гущи помятых цветов большой серебристый лис. – Все так и было, как я рассказала, богами и псами клянусь!