Золото Ларвезы

Орлов Антон

– Держи, – Дирвен на бегу передал Глодии сумку с добычей, чтоб ничего не мешало, если придется пустить в ход нож. – Прыгнет – «Каменный щит» в режиме «панцирь»!

У обоих появилась одышка: Щука все еще была малокровной немочью после Эгедры, а он не до конца восстановил силы после подлой выходки Наипервейшей Сволочи. Вдобавок ежедневное пиво вместо ежедневных тренировок не пошло ему впрок. Но он все равно разделается с погоней, а потом отымеет продавшуюся за куриный бульон Щуку.

Джуб забирал вправо, гиена влево: пытаются взять в клещи. Часть сойгрунов отстала, но несколько прыгунов, которых не зацепило «Веселым градом» и «Пчелиным

горохом», по-прежнему скакало вровень с людьми. При этом они выдерживали дистанцию и мельтешили пуще прежнего: чтобы по ним прицельно вмазать, пришлось бы остановиться, а такой возможности у беглецов не было.

– Верните курочку, разбойники! – гневно булькал на ходу джуб – словно рассерженный закипающий чайник. – Не ваша курочка, оглоеды, верните по-хорошему!

«Эх, да наддайте же вы, растяпы!» – с досадой подумала запыхавшаяся Глодия. Не хотелось ей разводить любовные шашни со своим бывшим засранцем, ничего она ему не забыла и не простила. Эка невидаль – бульон, хочется-перехочется, и так не голодаем. Поглядеть, как хвастливому угробищу утрут нос, а потом не раз и не два напомнить ему об этом, будет куда слаще.

Словно подслушав ее мысли, тетка-гиена прыгнула – тяжелый удар в спину. Глодия не оплошала, успела отдать амулету команду на режим «панцирь». Ее обдало звериной вонью из разинутой пасти, но зубы оборотня клацнули, не задев кожу. Все произошло молниеносно, и когда Дирвен развернулся над сбитой с ног сообщницей, гиена уже отпрыгнула вбок, уходя с линии поражения. Да и не могла бы она сейчас кусануть, потому что держала в зубах холщовую сумку!

Издав яростный вопль, амулетчик влепил по оборотню полновесным зарядом, но зверюга на месте не стояла: то ли исполняла на радостях победную пляску, то ли нарочно вилась туда-сюда, взяв пример с сойгрунов. Те осмелели, истошно заверещали и давай кидаться комьями земли, дохлыми улитками, твердыми зелеными плодами, похожими на крупный крыжовник.

«Ну и славно, теперь бы задницы унести, а уж потом я тебе выскажу…» – злорадно подумала Глодия, поднимаясь на ноги.

В режиме «панцирь» защитный артефакт расходовал заряд быстрее обычного, уже выдохся – ей досталось по уху, по плечу, по спине.

– Бежим, чего галок считать! – бросила она перед тем, как сорваться с места.

Дальше их преследовали только сойгруны. Джуб и дама-оборотень, отбив курицу, повернули обратно. Вначале дама рычала и мотала косматой гривой, словно норовистая собака, но джуб сотворил какое-то заклятье, и она потрусила за ним к деревне, как на привязи.

«Ишь ты, народец, а подсобляют друг дружке», – подивилась про себя Глодия.

– Работаем в паре, спина к спине, – властно и зло бросил Дирвен. – Вмажем прыгучим гадам!

Рогатая опять над ним посмеялась. К крухутаку не ходи, бескорыстно Щука юбку не задерет, да теперь еще будет всю дорогу плевать ему в душу за упущенную курицу. Хотя бы на сойгрунах отыграться… Но даже тут нате вам дохлого чворка: сообразив, что сейчас будет, прыгуны кузнечиками порскнули в разные стороны. Он все равно ударил им вслед, и кое-кто покатился кубарем, но на такой дистанции их по-настоящему не отлупцуешь. А будь у него полный комплект королевских амулетов, всех бы разом прихлопнул.

– Ты заряд-то понапрасну не расходуй, – ворчливым тоном рачительной хозяйки посоветовала Глодия. – Они уже далеко улепетнули, а что станешь делать, если еще какая напасть выскочит?

В первый момент Дирвен аж онемел: кто здесь кого

учит с артефактами работать?!

Кречет и Скрипка устроились под навесом с мисками похлебки. Наступил Час Забагды, когда солнце в зените жарит за дюжину солнц, и тени от стен не шире ладони. Княжеский дворец на холме сверкал и манил, как изысканный белый мираж, а за ним, среди зелени плантаций, слепила расплавленным золотом краденая речка Шеханья. Пустыня – зыбкий желтый сон: начнешь всматриваться вдаль, и соткутся из ее марева или танцующие на барханах песчанницы, или черепичные крыши Аленды, куда разведчикам Ложи нескоро предстоит вернуться.

Они внедрились в конце зимы, на исходе месяца Чайки. Их предшественников, Репья и Муху, отозвал Крелдон, после того как Тейзург повадился регулярно присылать им корзинки с фруктами, вином и шоколадом, да вежливо справляться во вложенных эпистолах, не испытывают ли агенты дружественной державы у него на стройке каких-нибудь неудобств. И ведь стервец даже перевербовать их не пытался! После третьего раза Крелдон пресек это безобразие. Сменщики вроде бы до сих пор не спалились – по крайней мере, корзинок с угощением от князя Ляранского им пока не приносили. Смуту пересидели в тепле и безопасности, недавно записались в городское ополчение.

По легенде они полукровки из Флиды: по отцовской линии ларвезийцы, по материнской сурийцы. Если ты при таком происхождении не маг и не амулетчик, да вдобавок без гроша за душой, у тебя никаких перспектив, вот они и решили попытать счастья в Ляране. Здесь всякого народа хватает. Шеро Крелдон лично навел на агентов маскирующие заклятья, которые не позволяли распознать в них магов.

Навес – растянутый на жердях кусок парусины – худо-бедно давал тень. Вдобавок скоро подвезут воду, заварят для работников чай: чем не жизнь? Скрипка вытащил из кармана куфлы истрепанный сурийский буквенник, он якобы учился грамоте, а Кречет уже умел читать.

Агенты смотрели в оба и формировали в уме отчеты для Ложи, которые Скрипка, знатный специалист по пересылке мыслевестей в обход сторожевых заклятий, в условленный час отправит в Аленду.

Последние наблюдения: на восточной окраине растущего как на дрожжах города ведутся землемерные работы, коими руководят выписанные из Бартоги инженеры. И все чаще в Ляране можно встретить переселенцев из просвещенного мира, порой тут услышишь и руфагрийскую, и нангерскую, и ширрийскую речь, и даже родную ларвезийскую.

По-ларвезийски переговаривались двое парней, которые расположились неподалеку от агентов. Оборванцы в запыленных тюрбанах. Рожи опухшие, неприглядные, зато кисти рук аристократически изящные – видно, что непривычны к физическому труду. Или в бегах от кредиторов, или лоботрясы из тех, кто отправляется в Олосохар, наслушавшись россказней о зарытых под барханами сокровищах.

Эти двое появились тут сегодня утром и уже успели отличиться: на ровном месте опрокинули вихлявую тележку с мусором, за что были обруганы надсмотрщиком Салавеш-нубой. Тележка после этого сломалась окончательно, и Салавеш-нуба сказал, что или они ее починят, или чтоб он их завтра на своем участке не видел, пускай просятся к кому-нибудь другому. В Ляране от жажды не помрешь, воду пить дозволено всем, а еду надо заработать. Парни честно пытались починить тележку, но не преуспели, и стали таскать мусор в носилках. За усердие они все-таки получили по миске похлебки с одной на двоих ячменной лепешкой.