Золото Ларвезы

Орлов Антон

К ним подошли княжеские чиновники, которые ведут учет новоприбывших, и велели предъявить содержимое сундука. Венша в это время находилась в дюжине шагов от них, но обратила внимание на уморительно шокированные физиономии проверяльщиков. Плетеная крышка со стуком захлопнулась, и те двинулись дальше, как будто враз повеселев. Ей тоже захотелось посмотреть, что там, но в этот момент она учуяла едва заметную магию от тюков, которые привез мадрийский торговец, и принялась выяснять, в чем дело. Оказалось, на тюки были наведены чары, чтобы выдать дешевые благовония за не облагаемые ввозной пошлиной сельскохозяйственные удобрения. А на имуществе чудных северян Венша никаких магических

следов не заметила, вот и стало ей не до них. Хотя она ошибалась: магия в этом сундуке была – да еще какая!

Несколько дней спустя она снова увидела этих троих на площади Вчерашних Желаний.

Все здешние названия утверждаются княжеским указом, поэтому в Ляране вы не найдете ни Горшечной улицы, ни Навозной, без которых ни один город в соседских землях обойтись не может. Зато здесь есть улица Полуденных Снов, улица Шагов за Спиной, площадь Ночи, переулок Забытой Чашки – Венше все это нравилось больше, чем обычные для людских поселений незатейливые имена, похожие друг на друга, как земляные орехи или неказистые домишки.

Площадь окружали здания в три-четыре этажа, достроенные или почти достроенные, с широкими лестницами и колоннадами, иные из них уже начали красить во все оттенки олосохарского заката, но сейчас работники сделали передышку, чтобы посмотреть представление. Трое северян установили в центре площади потрепанную расписную ширму, и там вовсю шла потеха: у старика на каждой руке надета кукла-перчатка, у его помощников по одной кукле. Время от времени кто-нибудь из них присаживался и торопливо заводил мелодично тренькающую бартогскую шкатулку, а когда понадобилось спеть за страдающего в разлуке с любимой кавалера, старший кукольник взял лежавшую наготове маранчу и под аккомпанемент исполнил арию надтреснутым хрипловатым баритоном.

Венша и в толпе постояла, и зашла с обратной стороны – поглядеть, что у них за ширмой. Так и вилась вокруг в своей наглухо закрытой шелковой усхайбе, голубой с вышитыми мотыльками.

Вовсю пекло, на площади пахло краской, потом, чесноком, вялеными финиками, актеры говорили за кукол разными голосами, зрители издавали одобрительные возгласы и хлопали в ладоши. Очарованная Венша хлопала вместе с ними. В пыльную шляпу у подножия ширмы ей нечего было положить, зато на другой день она сунула туда узелок с хорошим чаем, сахаром и завернутыми в тряпицу сырными лепешками с дворцовой кухни. И доложила о кукольниках Тейзургу, который назначал понравившимся артистам жалование из казны, но тому пока было не до театра: они с рыжим Хантре работали на стройке вместе с поденщиками, чтобы поскорей избавиться от отметин Несотворенного Хаоса.

После четвертого спектакля Венша поняла, чего хочет, и отправилась на базар в Алуду, отпросившись у господина, которого нашла в очереди к котлу с вечерней кашей. Чтобы переговорить, им пришлось отойти в сторонку, а когда Тейзург вернулся на свое место, важный бородатый надсмотрщик зычным голосом велел кашевару: «Этим двоим – видишь, вот этим бледняцким рожам! – накладывай в последнюю очередь, чего со дна выскребешь, потому что они растяпы косорукие и почтения не имеют!» Венша всю дорогу хихикала.

Если в благой для народца стране Исшоде, в рыночном городе Джахагате, торговля идет и при солнечном, и при лунном свете, то в человеческих землях нелюдь устраивает свои базары под покровом ночи – тогда меньше риска, что нагрянут непрошеные гости с заклятьями и амулетами. Алуда находилась в Рачалге, ниже по течению Шеханьи. Этой деревушке повезло остаться при своем рыбном промысле, река поменяла изгиб севернее. В получасе ходьбы от Алуды народец облюбовал площадку для своих торжищ.

Венша тенью скользнула

в заросли. Человек увидел бы тут непролазный кустарник, а если бы все-таки полез туда и обнаружил потайной проход – оказался бы в зачарованном месте. Если протиснешься через сквозную расщелину в скале, попадешь в закрытую с трех сторон маленькую долину: чем не базарная площадь?

Скалы серебрились под луной, перемигивались огоньками – зеленоватыми, желтоватыми, голубоватыми, опалово-молочными – по цвету сразу ясно, кому принадлежат шарики-светляки. На невысоких верхушках мерцали радужными переливами крылья флирий и дурно пахнущими темными глыбами громоздились крухутаки. Нынче тут много народца собралось: тускло-зеленоватых шариков амуши больше всего, но хватает и голубых звездочек келтари – они-то ей и нужны.

Сотворив полдюжины светляков, которые закружились у нее над головой, словно мошкара возле фонаря, Венша отправилась смотреть, кто что меняет. Сама тоже явилась на базар не с пустыми руками: заплечная сумка набита вещицами, пожалованными господином. Тот после победы над недругами выкупил в Аленде особняк, на который давно положил глаз, и отдал ей всякую-разную мелочь, которая там нашлась. По здешним меркам она была богачкой.

В зыбком сиянии шариков-светляков скалы искрились слюдяными блестками. По темному шелку реки убегала в ночную даль лунная дорожка. Венша озиралась, высматривая соплеменников. Она пришла сюда в шляпе с затеняющими лицо обвислыми полями и срезанной тульей (чтобы торчала наружу травяная шевелюра), в обычном для амуши балахоне, расшитом мертвыми стрекозами, олосохарским жемчугом и черепами ящериц. И она чуяла, что есть тут кто-то знакомый… Это могут быть подданные Таченак или амуши других окрестных дворов – Венша с ними не ссорилась, а им незачем ссориться с ее покровителем – но может оказаться и кто-нибудь из давних врагов.

Надвинув шляпу на глаза – как и все ее племя, с помощью заклинания она могла видеть сквозь любую ткань, замшу или войлок – Венша оскалилась зубастым полумесяцем. Если посланец Лормы собирается с ней поквитаться, еще посмотрим, кто кого.

А на базаре вовсю шла торговля. На плоских камнях-прилавках разложили свой товар мастера келтари. Малорослые, хрупкие, их длинные белые волосы спереди заплетены в косицы, позади распущены. Мужчины и женщины у них на одно лицо, различаются только вышивкой на туниках. Дерутся они чуть получше чворка, но охотников обижать их раз, два и обчелся: такую ловушку смастерят и зачаруют, что впору будет сказать спасибо, если жив останешься. Ходили слухи, что Лорма в незапамятные времена начала притеснять келтари, в результате на несколько сотен лет застряла в хитроумном капкане и после этого зареклась с ними связываться. Быль это или небыль, Венша не знала, но царица-вурвана недолюбливала мирный беловолосый народец, хотя иной раз что-нибудь им заказывала и расплачивалась по уговору.

Мерцали склеенные из стрекозиных крыльев веера, над ними парила заинтересованная снаяна – то принимала облик длинноволосой девы, то растекалась белесой дымкой. Уж очень ей хотелось взять в руки понравившийся веер, но ее туманные пальцы в мире яви ничего не ухватят, другое дело во сне. Только и остается надеяться, что кому-нибудь такой веер приснится, лишь тогда она сможет им завладеть.

На соседнем валуне сияли причудливые фонарики, сплетенные из бронзовой проволоки или вырезанные из дерева. Тут же посуда в виде птичьих яиц, ракушек, плодов и цветочных бутонов, гребни для русалок и песчанниц, фигурки сандалу для джубов, зачарованные пояса, помогающие поддерживать чары личины, сумки, башмаки, ножи – выбирай, чего твоя заблудшая душа пожелает!