Золото Ларвезы

Орлов Антон

Венша направилась туда, где столпилось большинство покупателей. У этого мастера посуда не стояла на месте, а разгуливала туда-сюда по прилавку. Впереди семенил вперевалку чайник на округлых глиняных ножках, с таким видом, словно точно знает, куда направляется, а за ним, как утята за уткой, четыре чашки – гуськом, крохотными шажочками, все разной формы, но похожи друг на дружку крапчатым окрасом. Люди назвали бы их сервизом. Венша подумала, не купить ли этот сервиз, уж больно забавный. Судя по тому, что все только глазели, продавец заломил цену, но у нее в котомке полно сокровищ,

каких здесь не видывали, она может себе это позволить.

Несколько сойгрунов вертелось, высматривая браслеты, но как раз их-то продавцы не выкладывали напоказ, а то с этих прыгунов станется схватить понравившийся и задать стрекача. Условие не позволяет им воровать у людей, зато у другого народца – всегда пожалуйста.

Два джуба с лоснящейся кожей цвета спелых баклажанов устроились со своим товаром в разных концах базара, чтобы не сманивать друг у друга покупателей. Между собой эти любители настольных игр неизменно вежливы и соблюдают неписаный этикет. Они принесли на обмен всякую честно выигранную всячину – джубы всегда играют честно.

Тот, что был в заношенной куфле с разлохмаченными остатками шитья, разложил на тряпице несколько разноцветных плиток сиянской туши, часы-луковку, таинственно мерцающую хрустальную крышку от какой-то людской посудины и три новых кожаных перчатки. Второй, в сюртуке со следами оторванных галунов, сбывал позолоченный мундштук, деревянную гребенку, ложку с эмалевой картинкой на черенке, загадочную механическую штуковину, ощетинившуюся зубьями шестеренок, и пару кожаных стелек. Венша подошла сперва к одному, потом к другому, но у джубов не было того, что она искала.

Оглядев остальные прилавки, она направилась к сидевшим в сторонке мастерам келтари, работавшим на заказ. Те несколько раз переспросили, с магией или без магии – непривычно им было, что кому-то нужны такие изделия без вплетенных чар. Но не объяснять же всем любопытствующим, что она задумала! Келтари обещали управиться к утру: если без колдовства, работа несложная, времени займет немного.

Мучаха с желтой косицей и лицом точь-в-точь человеческим, но несусветно худым, с ввалившимися щеками и выпирающими острыми скулами, сидела на корточках возле своего лотка с лакомствами: тут были и сушеные жуки, и жареные земляные орехи, и вяленые рыбешки, и крохотные горшочки с улитками в меду. Венша набрала всего, заодно поболтала с ней о последних новостях, но та мало что могла рассказать. Это племя малочисленное и скрытное, людей боится как огня, потому что те охотятся за кисточками с хвостов мучах, которые нужны им для зелий и амулетов – а если мучаха останется без кисточки на хвосте, она захворает и умрет. Венше пришло в голову, что люди с точки зрения мучах такие же злыдни, как амуши с точки зрения людей.

Пока они болтали, мимо целеустремленно проскакал сойгрун – оттуда, где тихо плескала в темноте Шеханья, и потом в ту сторону направился джуб с хрустальной крышкой от неведомой посудины. Возле мокрого камня из воды по пояс высунулась русалка, поджидавшая торговца: крышку пристроили. Сойгрун получил за посредничество сразу два браслета – сплетенный из водорослей, с бусиной речного жемчуга, и засаленный кожаный ремешок с медной

пряжкой.

– Не видела здесь пришлых амуши, не видела кого-нибудь не из местных? – будто бы невзначай задала Венша главный вопрос.

– Одного видела, – отозвалась мучаха. – Издалека явился, никто его не знает. Где-то здесь бродит.

Хорошо, если враг только один… А может, и не враг, всего лишь странник, которому нет дела до придворной дамы из Ляраны.

– Ты заметила какие-нибудь перемены? По-твоему, что-то с недавних пор стало иначе?

Если разговариваешь с мучахой, вопросы надо повторять дважды на разный лад, иначе она тебя не поймет. Люди знают об этом и с помощью такого приема разоблачают мучах, затесавшихся в человеческое общество – но те тоже не промах и, чтобы себя не выдать, прикидываются глухими.

– Вот уж не скажу, – собеседница неопределенно вильнула длинным голым хвостом с жиденькой кисточкой на конце – он высовывался сбоку из-под ее рваных юбок. – Что-то поменялось, то ли тени от облаков теперь не те, что раньше, то ли от всех стало пахнуть по-другому, от тебя тоже… От амуши пахнет свернувшейся кровью и высохшей на солнцепеке травой, и раньше в твоем запахе было больше крови, а нынче больше травы, но что это значит – поди пойми. А вот люди не изменились, от них держись подальше!

Тут подошел джуб, получивший за хрустальную крышку горсть почернелых серебряных монет со дна реки, а за ним варан-оборотень и двое келтари. Венша со своей едой отсела в сторонку, в тень возле неглубокого пустого грота. Она уже заканчивала трапезу, когда ее окликнули:

– Венш-ш-ша, неужели это ты?..

Ему не удалось застать ее врасплох. Один миг – и она уже на ногах, блеснул в лунном свете выхваченный из кармана серповидный нож.

– Куарри, какая встреча! Век не виделись, и вот ты здесь, ну надо же!

Придворный Лормы отвесил вихлявый шутовской поклон и небрежно вынул двумя пальцами стилет из петельки на своем одеянии. Он носил все тот же грязный балахон, расшитый человеческими зубами и позолоченными улитками. За минувшее время зубов прибавилось.

Венша тоже насмешливо поклонилась: вражда враждой, но когда это мешало игре?

Двигаться они начали одновременно, передразнивая друг друга – ворожба и танцевальные ужимки, не всякая песчанница их перепляшет. А вот с песчаными ведьмами им лучше не встречаться, вошедшая в полную силу песчаная ведьма – для представителей их племени верная погибель.

Решив, что шансы, пожалуй, равны, Венша приободрилась. При дворе Лормы Куарри не принадлежал к числу самых опасных. Он мужчина, она женщина – и что с того? Они ведь не люди, у которых половая принадлежность предполагает большую или меньшую физическую силу.

У амуши все иначе. Забеременев, женщина-амуши на четвертый месяц выталкивает из своего чрева кожистый плод величиной с кулак, который закапывает в потайном месте, защитив отводящими чарами. Вскоре после этого из земли вылезает несколько травинок. День за днем их становится больше, они тянутся вверх, и спрятанный плод тоже растет, а потом из него выбирается, как насекомое из куколки, тощее голенастое существо с травяной шевелюрой.