Золото прииска «Медвежий»
Шрифт:
Значит, нас перехватывают уже двое! Еще несколько минут — и подоспеют остальные. Тогда нам конец. Я дважды нажал на спуск, целясь в человека, прячущегося за березой. Тот поспешно присел. В автоматчика несколько раз подряд выстрелил Ваганов. Нам ответили длинной очередью.
Теперь я видел и автоматчика. Он лежал в траве и, повернувшись на бок, перезаряжал АКМ. Пригнувшись, мы опять побежали к лесу. До опушки оставалось не больше двух десятков шагов, когда снова застучал автомат. Ваганов, бежавший рядом со мной, вскрикнул и упал как подкошенный. Я опустился рядом с ним, с ужасом
— Нога…
Подломленная в колене нога была неестественно вывернута. Штанина быстро набухала кровью. Я дотронулся до ноги, хотя уже понял, что кость перебита. Приходя в себя от шока, Андрей дернулся, лицо мгновенно покрылось испариной:
— Не трогай, больно!
Он сдавил пальцами ногу выше колена, хотел приподняться, но лишь крутнулся на месте. В его глазах, помутневших от боли, удивление сменилось ужасом обреченного. Андрей не был трусом, но то, что сейчас нас добьют и жизни нам осталось считанные минуты, он осознал сразу и отчетливо.
Привстав на колено, я поймал в прорезь прицела автоматчика. Виднелась лишь его коротко стриженная голова и верхняя часть груди. Мы выстрелили одновременно. Длинная беспорядочная очередь взбила фонтанчиком землю вокруг меня и Андрея. Автоматчик, запрокидываясь на спину, продолжал нажимать на спуск. Трассеры гасли высоко в небе. Потом автомат смолк.
Андрей Ваганов, друг-бродяга, пытался подняться, загребая ладонями сухую песчаную землю. Вторая пуля пробила ему низ живота и вышла возле позвоночника.
Выходное отверстие было размером с пятак, стреляли, видимо, пулями со сточенной головкой… Через несколько секунд Андрей потерял сознание.
Выпустив остаток обоймы в стрелявшего из-за березы, я перезарядил карабин. Автоматчик был убит или тяжело ранен. Теперь надо было как можно быстрее разделаться со вторым, пока он не достал меня из своего карабина, и уходить в лес, унося с собой тело Ваганова. Преследователи еще не уверены, кого именно они догоняют: бригада Марата бесследно пропала, и что с ней случилось, неизвестно. Для моей семьи будет лучше, если не найдут ни меня, ни Андрея.
Я стащил телогрейку и поднял ее над головой. Уловка самая примитивная, но она сработала. Пуля рванула плотную ткань, выбив клок ваты, еще одна ударила чуть ниже, едва не угодив мне в руку. Я оставил свернутую в комок телогрейку и, откатившись в сторону, поймал на мушку человека в камуфляже, привставшего на колено. Он увлеченно садил по моей телогрейке и прозевал направленный на него ствол. Выстрел отбросил боевика назад. Он выронил карабин, потом тяжело осел в траву.
Я одел излохмаченную пулями телогрейку, сунул пистолет Ваганова в карман и взвалил тело на плечи. Андрей еще дышал, тяжело и прерывисто, кровь из его ран стекала по моей шее и рукам.
Пройдя метров триста (на большее у меня не хватило сил), я опустил тело Андрея на мягкую хвойную подушку. Он был мертв — глаза закатились и помутнели, кожа лица стала желтой. Из прорванной штанины торчал острый осколок кости…
Вдали застрекотал вертолет. Сделав круг, он снова пошел на посадку, возможно, для того, чтобы забрать трупы своих… Я упрямо тащил тело Ваганова, делая передышку через каждую сотню шагов. Обессиленный, мокрый от пота, присел на кочку. У меня оставались две последние сигареты. Я прикурил одну из них и вытряхнул и карманов оставшиеся патроны к карабину. Их было десятка два. Я дозарядил СКС и сменил магазин «кольта». Покойник Марат любил многозарядное оружие. Массивный двойной магазин пистолета вмещал шестнадцать патронов.
Снова заработал вертолетный двигатель. Я достал из рюкзака рубашку и замотал нижнюю часть лица. Впрочем, меня трудно было узнать и без маскировки, обросшего бородой, в копоти, со слипшимися от крови волосами.
Я вышел из-за деревьев и встал, держа у ноги карабин. Сейчас мне оставалось играть ва-банк. Если люди в вертушке не оставят меня в покое хоть на пару дней, то разобьют плот (если уже не разбили), а завтра высадятся целой компанией. С опытным следопытом, с собачкой найдут меня за считанные часы.
Гул вертолета приближался. Бело-голубая машина появилась над деревьями. Сколько до нее метров? Четыреста, не меньше. Теперь триста… Я стоял, продолжая держать карабин у ноги. Стрелять придется навскидку, если они не откроют пальбу раньше. Двести пятьдесят… Пока они меня не видят. Все, пора!
Я много лет охотился на уток, охотничий опыт, возможно, сыграл свою роль и теперь. Быстро прицелясь, я выпустил все десять пуль с интервалом в полсекунды. Последние выстрелы отстучали, когда вертолет был от меня на расстоянии четырехсот метров, и вряд ли попали в цель. Но первые две или три пули угодили в вертолет, я это почувствовал инстинктивно, как чувствовал на охоте попадание в дичь. Тяжелые пули калибра 7,62 мм с легкостью пробивают обшивку и способны причинить вертолету серьезные повреждения. Нет, я не сбил этот чертов МИ-8 и даже не заставил его пойти на посадку. Но мои пули угодили в какое-то уязвимое место машины.
Вертолет развернулся в мою сторону. Автомат продолжал сыпать торопливыми очередями. Я отбежал к деревьям и двумя очередями выпустил обойму «кольта». Вертолет взмыл вверх и завис на высоте пятисот метров. Как я понял, на его борту имелся всего лишь один стрелок. Минуты три он почти безостановочно бил в мою сторону. Скрючившись, я сидел за толстой елью и набивал последние оставшиеся патроны в карабин и магазин «кольта».
Пули щелкали о стволы деревьев, взбивали фонтанчики земли. Крупная ветка, перебитая у основания, воткнулась в хвою метрах в пяти от меня. Автоматчик перенес огонь в глубину ельника, но вскоре стрельбу прекратил. Машина развернулась и полетела к тому месту, где лежали двое убитых боевиков.
Я упрямо тащил тело Ваганова к воде. Оставив его в прибрежном кустарнике, отправился к плоту. Плот стоял на прежнем месте. Я устроился под огромной развесистой елью. У меня оставались восемь патронов в карабине и пять в обойме «кольта». Я приготовился защищать плот до конца — потеря его означала для меня смерть.
Но сидевшие в вертолете, видимо, решили больше со мной не связываться. И МИ-8 ушел на юг в сторону Якутска. Значит, у меня снова появлялись шансы прожить еще день или два?