Золото Советского Союза: назад в 1975. Книга 2
Шрифт:
— Когда приступаем? — уточнили мы.
— Завтра приезжайте после учёбы. Спросите Елену Викторовну, она будет вашим куратором. Введёт в курс дела, очертит круг обязанностей. Да смотрите, никаких геройств чтобы. Не посрамите там честь истфака. О чём я вам рассказывала, всё чтобы вспомнили, а то стыда не оберёшься потом перед коллегами.
— Какие геройства, что вы, Валентина Семёновна!
— Да уж наслышана.
— Это не мы. Чистая случайность. Мы не хотели.
— Все вы не хотели и случайно, а потом смотришь — знакомые физиономии на стенде «ими гордится страна», а то и вовсе «их разыскивает милиция».
Мы отсидели ещё две пары, послушали
«Кстати, был у нас такой случай…», — начинал он свою песнь, и неважно, проходили мы палеолит или культуру курыкан. Дальше как правило шёл увлекательный рассказ, сколько спирта они выпили за время раскопок. Иногда правда было интересно послушать, какие казусы случаются, например, при определении площади раскопа. Один археолог постоянно промахивался мимо уникальных погребений или стоянок. А те, кто шли вслед за ним через пять-десять лет буквально в паре метров от его раскопов находили очередную сенсацию: то лосиные головки эпохи мезолита или хитровыделанные кольца из нефрита, а то китайские монеты, которых в Прибайкалье быть в принципе не должно.
Сегодня нас потчевали рассказом о скифо-сарматском золоте в Сибири. Которого тоже здесь быть не должно. Получается, я и археологом мог бы стать. Большим специалистом по золоту бронзового века. Одно останавливает — так бухать, как это делают археологи, я не смогу. Да и не хочется, если честно. Пробовал я уходить в запой, мне не понравилось.
Лекция получилась познавательная и интересная. Но с каждым занятием меня всё больше занимает вопрос: мы экзамен сдавать будем по темам учебника или по воспоминаниям нашего замечательного препода? Кажется, этот вопрос волновал не только меня. Я видел, как к нему подходили отдельные студенты и о чём-то допытывались. Надо тоже озадачиться. А то как грянет в декабре, и вылетим мы как две пробки. А вылетать совершенно не хотелось.
После пар мы побежали в новую столовую, открытую в помещениях стадиона. Молва доносила, что там совершенно потрясающие котлеты по-киевски.
— Я эти котлеты в последний раз лет двадцать назад пробовал наверное. А нет, вру. У Раечки же были киевские котлеты. Прям такие как надо, — вспомнил я добрым словом повариху с Патома.
— Что за Раечка?
— Прекрасная женщина, кормилица-поилица. Даже копчёными курами нас баловала. Один недостаток — уже занята. Ну и лет ей так раза в два больше, чем нам.
Столовая оказалась по-советски неуютная, а впрочем, кажется это дань времени. Котлет по-киевски не наблюдалось, и вообще ассортимент отсутствовал.
— Где же ваши знаменитые котлеты? Мы к вам за полстраны примчались, можно сказать, — весело подступился Лёха к витрине.
— В обед съели, — пожала плечами девушка на раздаче.
Симпатичная девушка, кстати. То-то Лёха на неё сразу стойку сделал. Чувствую я, мы теперь сюда бегать будем на переменах.
Выбора не было, поэтому мы взяли по тарелке рассольника и гречке с печёнкой. Белый соус, коим обильно полила красавица нашу скучную гречку, немного скрасила незавидную участь. Не знаю, кто как, а я печёнку с прошлой жизни не люблю, с самого детства. С гречкой у нас нейтралитет.
Пока мы обедали, обсудили дальнейшие планы. Решено было разделиться. Лёха шёл в Белый дом — научную библиотеку университета. Там он всеми правдами и неправдами добивался благосклонности библиографов, и спрашивал у них литературу по теме Колчаковской эпохи. Мы просто были наслышаны о книжном собрании библиотеки и жутко замудрёной системе поиска в ней нужных книг. Спасибо старшим товарищам, просветили. Из всех объяснений, как пользоваться каталогом я лично усвоил одну истину — надо идти к библиографам. Это такие волшебные тётеньки, которые сэкономят тебе массу времени и сил, потому что у них уже давно всё разложено по полочкам. Они протягивают руку, берут с этих самых полочек нужную информацию и дают страшно секретные шифровки, с которыми ты уже почти человек. Потом эти шифровки надо кому-то предъявить и вуаля, книги практически у тебя в руках. Если их вообще выдают.
Если честно, когда нам читали вводную лекцию об устройстве университетской библиотеки и правилам пользования ей, я думал, что на пушечный выстрел не подойду к этому страшному месту. А вот поди ж ты, по своей воле мы туда хотим сунуться. Ну, пусть Лёха сходит на разведку, и если его оттуда выпустят живьём, то в следующий раз и я рискну. А пока мы решили, что разумнее будет разделиться. Зимой бродить по улицам будет не очень приятно, надо успевать, пока не приморозило. А ходить в любом случае мне. Получается, на Лёхе теоретическая проработка вопроса с золотом Колчака.
Я поспешил смыться, пока друг не передумал. Хочу ещё к Соне в общагу забежать. Нам же всё равно, где искать, вот с того района и начну поиски. А вдруг мне снова повезёт, и я её поймаю, так мы совместим приятное с полезным. И прогуляемся, и я совершенно спокойно смогу любоваться окрестностями на предмет кладов
В общаге я даже до вахтёрши не дошёл, как меня окликнули:
— Парень. Ты же Саша? К Соне пришёл?
— Да, к ней.
— А она на Вечный огонь пошла. У неё у дедушки сегодня годовщина. Он ветеран был, вот она и пошла туда, раз могилку посетить не может.
— Спасибо! — поблагодарил я.
Так, до мемориала не больше десяти минут ходу. Надеюсь, застану её там.
Я пробежал мимо хлебозавода с его умопомрачительными запахами свежего хлеба. Рядом реставрировались две старейшие церкви — Спасская и Богоявленка, их историю я ещё из Любашиных экскурсий помнил. Их едва не снесли в шестидесятые, пока за реставрацию не взялась искусствовед из Москвы. Очень уж они ей понравились, в результате обе были признаны памятниками старины общесоюзного значения. Потом обе служили музейными залами. А в девяностые их передали Епархии. Ну хоть что-то сберегли. Удивительно видеть их в лесах, без крестов. Я даже и фотографий таких не помню. В городском музее видел старинные снимки столетней давности, а вот периода советской эпохи не встречал.
Я уже в который раз чувствовал себя участником грандиозных событий, и в который раз жалел, что нет такой возможности, заснять город сейчас и отправить эти снимки в будущее. Впрочем, почему нет? Я ведь могу снимать виды города сейчас, а в будущее они попадут естественным образом — с течением времени. Приколоться, и передать потомкам привет — подписать снимки с пояснением, что вот мол, в двадцать первом веке на этом месте будет стоять торговый центр, а в нашем скромном настоящем всего лишь областная библиотека. Великим пророком можно заделаться. Жалко, что я в прошлой жизни в городе появился только в девяностом году. Более ранние события не знаю.