Золото влюбленных
Шрифт:
— Я приберегла этот номер специально для тебя, — сказала ей Ада, пылая от гордости за свою работу. — Мы еще не закончили ремонт, но очень скоро превратим наш старый дом в подходящее жилье.
— Папе все это очень бы понравилось, — вздохнула Илейн.
Ада расплылась от удовольствия.
— Не больше, чем мне. Ты хорошая подруга, Илейн.
Илейн обняла добрую женщину, думая, что ей крупно повезло с такой подругой, как Ада.
У входа в спальню ее воображением вновь овладели мысли о Рене. Илейн села за туалетный столик из орехового дерева, надеясь успеть привести себя в порядок к приходу мужа. Она коснулась роскошного колье с бриллиантами и топазами у себя на шее — это был свадебный подарок Рена. Эти камни так прекрасно сочетались с золотистым цветом ее глаз, говорил он.
Они провели весь вечер на ужине, который был устроен в ее честь. Горожане хотели поблагодарить Илейн за основание больницы. Делегация шахтеров смущенно приняла ее подарок за мужество и упорный труд, с которым рабочие стремились извлечь ее из-под обвала. Рен объявил, что компания «Голубая гора» продана и они вместе с Джакобом Стэнхоупом являются теперь держателями контрольного пакета акций ее нового владельца — компании «Антрацит Майнинг и Колири Майнинг». А поскольку Илейн тоже имела акции в «Голубой горе» — это обнаружилось во время расследования — они с Реном стали еще и партнерами. Вместе они уже планировали грандиозные преобразования.
Илейн услышала на лестнице звуки знакомых шагов, и ее сердце учащенно забилось. Весь вечер Рен смотрел на нее, и она видела в его глазах все тот же голод. Он сладострастно улыбался одним уголком рта, а его пальцы нежно ласкали ее руку, отчего вся она начинала трепетать. Илейн знала, что он хотел ее и не мог дождаться окончания вечеринки. У нее самой от нетерпения кружилась голова.
Она забыла о том, что собиралась подготовиться к его приходу, и неподвижно застыла на табурете. От звука поворачиваемого в замке ключа биение ее сердца участилось. Жар охватил ее лицо, а потом и все тело, когда она услышала сначала звуки его шагов, приглушенные ковром, а затем скрип туфель на полированном деревянном полу.
Когда Рен показался в дверях, она повернулась к нему, чувствуя все то же сладкое томление, что и всегда.
Он был очень красив: высокий, мужественный, черные волосы и брови подчеркивали голубизну глаз и твердость скул. Она обожала этот нежный взгляд, который он берег только для нее, обожала его изогнутый в полуулыбке рот, когда глаза оглядывали ее тело. Рен молча наклонился и коснулся губами ее шеи, а потом нежной кожи за ухом.
— Я скучал по тебе, — прошептал он. — Не надо было тебя отпускать.
— Но ты ведь хотел, чтобы я приготовилась к твоему приходу, — ответила Илейн. — Но я и не представляла, как трудно будет расстегнуть платье… и как быстро ты придешь.
Он усмехнулся, белые зубы вспыхнули на смуглом лице.
— Тогда я, действительно, счастливый. Ты оставляешь мне мою любимую работу. Это бесценный дар: обожаю распаковывать драгоценности.
Он повернул ее к себе спиной, чтобы расстегнуть застежку колье.
— Как вам, миссис Дэниэлс, положение простой жены бизнесмена после роли герцогини?
Он снял драгоценности с шеи жены и положил в атласную коробочку. От прикосновения его пальцев Илейн снова задрожала.
Она облизнула внезапно пересохшие губы.
— Это чудеснее, чем мои самые смелые мечты.
Она встала со стульчика и повернулась к мужу лицом, положив руки ему на плечи и обвивая его шею и добавила:
— Я самая счастливая женщина в мире. Рен наклонился и коснулся ее губ, сначала нежно, показывая свою любовь, а потом — подчиняясь нарастающему возбуждению — властно и требовательно. Она растворила губы, открывая вход его языку, и он начал свою изысканную медленную пытку. Илейн ощутила на языке терпкий вкус бренди. Она тихо, едва заметно вздохнула, ожидая большего, и Рен осторожно отстранился.
— Мне надо бы закончить свою работу, иначе твое платье, в конце концов, превратится в лохмотья.
Он снова поцеловал ее, на этот раз быстро, потом снова повернул и продолжил трудиться над пуговицами у нее на спине. Илейн нетерпеливо вздрагивала, стремясь скорее освободиться от обременительной теперь одежды, мешавшей этим умелым рукам ласкать ее тело.
— Стой спокойно! — скомандовал Рен. — Если вы будете так извиваться, вашему мужу, миссис Дэниэлс, придется любить вас прямо в одежде.
Илейн подняла блестящую темную бровь и соблазнительно улыбнулась, вдруг заинтересовавшись такой перспективой. С тех пор как они шесть дней назад поженились, они не переставали заниматься любовью. Их безумная радость от близости друг друга постоянно и настойчиво требовала выражения. И уж раз их союз был разрешен Богом и законом, они не могли разлучаться больше, чем на несколько часов.
Сначала он взял ее осторожно, помня о синяках и ушибах. Он обнимал ее, любил, нашептывал ласковые слова.
Теперь же оба, как разыгравшиеся дети, стремились к большему.
Рен расстегнул ее шелковое платье цвета сиены [10] и стащил тонкую ткань с атласных плеч, стараясь изо всех сил унять дрожь в руках. Илейн всегда так сильно возбуждала его, что каждый раз, когда он видел ее безукоризненную кожу, ему казалось, что это впервые.
Он вынул шпильки из ее прически, и темная копна блестящих волос упала на полуобнаженную спину. Он любил ее волосы, их шелковистый отлив, и ему всегда хотелось их погладить. Рен поднял тяжелые пряди и поцеловал Илейн в обнаженную шею, а потом прижал спиной к своей груди, обхватив руками талию и прикасаясь лицом к нежной щеке.
10
Охра, светло-коричневый.
— Я люблю тебя, — прошептал он. Он чувствовал, что Илейн улыбается.
— Я тоже тебя люблю.
Он провел руками по ее телу, коснулся тяжести ее грудей, все еще скрытых под тонкой сорочкой. Вершины напрягшихся сосков царапали его ладонь даже через ткань. Внезапно он услышал, как Илейн застонала. Тогда он отодвинул сорочку и коснулся пальцами обнаженной плоти. Его губы целовали прекрасные белые плечи. Илейн начала поворачиваться, но он не позволил, крепко прижав к своему телу.
— У нас впереди вся ночь. Я больше не хочу торопливых ласк. Всякий раз, когда мы занимались любовью, я так безумно хотел тебя и, боюсь, слишком гнал. Теперь же ты не двинешься дальше до тех пор, пока я тебе не разрешу. Сегодня, — дразнил он, проводя пальцем по ее подбородку, — я намерен пытать тебя удовольствием до тех пор, пока ты не обезумеешь от страсти.