Золотое руно (сборник)
Шрифт:
Лазерная указка снова сдвинулась.
– Он начался на внешней стороне правого бедра чуть ниже линии паха и проследовал по диагонали под углом около сорока градусов к внутренней стороне бедра.
– На самом деле мой вопрос касался инструмента, с помощью которого был сделан разрез.
Дэйл закатил глаза. Флемингдон прекрасно знала, что Зиглер имела в виду; они наверняка репетировали её показания. Но это маленькое шоу было призвано создать у присяжных впечатление, что всё это не было запланировано заранее.
– О, – сказала Флемингдон. – Это сложный вопрос. Плоть я могу чисто разрезать скальпелем, но на докторе Колхауне были брюки – точнее, джинсы «Левис». – Несколько присяжных улыбнулись – кто бы мог представить Колхауна в чём-то ещё? – Режущий инструмент рассёк хлопчатобумажную ткань, кожу, мускулы, бедренную артерию и бедренную кость. Мне бы потребовалась костная пила, чтобы распилить бедренную кость, и я бы никогда не стала резать ткань скальпелем – он бы сразу затупился. Но этот разрез был сделан абсолютно чисто, не споткнувшись даже на кости.
– Вы уверены, что это был один разрез?
– О, да. Совпадение краёв абсолютное. И брюки доктора Колхауна, и его нога были разрезаны одновременно.
– Каков максимальный диаметр бедра доктора Колхауна?
– Чуть больше восьми дюймов.
– То есть, если бы использовался нож, то длина его лезвия была бы не меньше восьми дюймов?
– Да.
– Самые острые ножи – это хирургические скальпели, не так ли?
– Да.
– Бывают ли у скальпелей восьмидюймовые лезвия?
– У стандартных – нет. Конечно, компания, производящая медицинское оборудование, может сделать такой на заказ.
– Но вы на протяжении вашей карьеры никогда не видели скальпеля с восьмидюймовым лезвием?
– Возражение, – сказал Дэйл. – Наводящий вопрос.
– Принято, – сказала Прингл. – Переформулируйте.
Зиглер кивнула судье.
– Каков размер самого большого скальпеля из виденных вами?
– Я как-то видела один с пятидюймовым лезвием.
– Но большего – никогда?
– Никогда.
– Я уверена, что присяжные обратили внимание на вашу модную лазерную указку, доктор Флемингдон. Мог такой разрез быть произведён лучом лазера?
– Нет. Лазер – нагревательный инструмент, он режет с помощью высокой температуры. Он бы опалил ткань брюк и кожу доктора Колхауна, а также волоски у него на бедре. И лазер не оставляет артерии и вены открытыми. Он каутеризирует, прижигает их. Вот почему мы используем лазерные скальпели для тонкой хирургии – они одновременно и разрезают кровеносные сосуды, и закупоривают их. Нет, этот разрез не был сделан с помощью высокотемпературного инструмента.
– Спасибо. Давайте на время оставим разрез на ноге. Что вы можете сказать об остальных повреждениях?
Флемингдон обернулась к фотографиям, указывая на них по очереди лазером.
– Тело было серьёзно… вероятно, здесь подойдёт слово «изувечено». Грудная клетка была вскрыта, рёбра разведены в стороны. Органы были извлечены и разложены вокруг, и голова была отделена от тела.
– Секунду назад вы сказали, что, здесь, вероятно, подойдёт слово «изувечено». В чём причина ваших колебаний?
– Ну, это в самом деле было увечье, как его определяет словарь: лишение конечностей или других важных частей тела, и/или необратимое обезображивание или повреждение. Но было ли это сделано с целью обезображивания, мне неизвестно.
– Что вы имеете в виду под «целью», доктор Флемнгтон?
– Намерение. Это с равной вероятностью могло быть и медицинским вскрытием, и надругательством над телом.
– Возражение, – сказал Дэйл. – Домыслы. Требуем вычеркнуть из протокола.
– Доктор Флемингдон, несомненно, обладает достаточной квалификацией для того, чтобы высказывать своё экспертное мнение в этой области, – сказала Зиглер, глядя на судью.
– Отклоняется, – сказала Прингл.
– Что заставляет вас считать, что это было вскрытие, доктор Флемингдон?
– Во-первых, тщательность. Обезображивание обычно касается какой-то одной части тела: например, могут порезать лицо, или гениталии, или груди. Здесь же процесс не локализуется на какой-то одной части анатомии – точнее, он, похоже, затрагивает все части анатомии.
– Будет ли справедливым утверждать, что тот, кто выполнял эти действия над телом жертвы, обладал хорошими медицинскими навыками?
– Да и нет.
– «Да и нет», – повторила Зиглер. – Что это означает?
– Да, он определённо знал, как пользоваться медицинскими инструментами. К примеру, миз Зиглер, если я дам вам – или кому-либо, кто никогда не делал этого раньше – в руки скальпель и попрошу разрезать тело, вы, скорее всего, сначала сделаете небольшой пробный надрез – так называемую насечку нерешительности, неглубокую рану, которую судмедэксперты считают признаком неуверенности режущего. Тот, кто вскрывал доктора Колхауна, не демонстрировал подобной неопытности. Я бы сказала, что тот, кто это делал, был хорошо знаком с техникой вскрытия.
– То есть ваш ответ «да» – преступник имел хорошие медицинские навыки.
– Хорошие навыки владения медицинским инструментом, миз Зиглер. – Однако само вскрытие производилось в беспорядочной манере. Тот, кто знает, что делает, никогда на раздвигал бы рёбра так, как это было сделано в данном случае; это можно сделать гораздо проще. Это было, как будто производивший вскрытие отлично владел медицинским инструментом, но плохо представлял себе человеческую анатомию.