Золотое руно (сборник)
Шрифт:
За столом защиты Дэйл тяжело вздохнул. Зиглер явно проинструктировала Флеминтон высказать эту идею первой, изящно уклонившись от возражения Дэйла против вопроса, требующего от свидетеля строить догадки.
– Плохо представлял человеческую анатомию? – повторила Зиглер.
– Да.
– Вы можете привести ещё какие-нибудь примеры в подкрепление этого мнения?
– Ну, скажем, желудок вскрыли, не вынимая его из брюшной полости, в результате чего в неё пролилась желудочная кислота. Если вы заранее знаете, что в желудке содержится кислота, то вынете его из брюшной полости целиком и вскроете отдельно.
– Спасибо. Вы составили опись частей тела?
– Да.
– Зачем вы это сделали?
– В делах об убийствах, включающих расчленение и обезображивание, для убийцы взять что-нибудь в качестве сувенира – обычное дело.
– Сувенира?
– Да; палец, или, если убийство было на сексуальной почве, часть гениталий.
– То есть вы переписали части тела доктора Колхауна. Что же вы обнаружили?
– Некоторые части тела пропали.
– Какие именно, доктор Флемингдон?
– Не хватало правого глаза.
Сдавленный вздох от присяжных номер четыре и шесть; Дэйл отметил их как впечатлительных на voir dire, но не смог исключить.
– Глаз был удалён? – переспросила Зиглер, словно это стало для неё новостью.
– Да.
– Тем же самым режущим инструментом?
– Э-э… вроде того. Глазное яблоко было вытянуто из орбиты, возможно, пальцами, но мышцы и оптический нерв были действительно обрезаны очень чисто, весьма вероятно, тем же самым инструментом.
– Пропало что-то ещё?
– Червеобразный отросток.
– «Червеобразный отросток», – повторила Зиглер и взглянула на присяжных. – У этого органа есть более привычное нам название, доктор Флемингдон?
– Его ещё называют аппендиксом.
– Это тот самый аппендикс, что расположен здесь? – она коснулась правой стороны живота. – Тот, что вызывает аппендицит?
– Да.
– Как он был удалён?
– Не так, как это обычно делаем мы – извне при помощи аппендектомии. Его просто отрезали в ходе вскрытия брюшной полости.
– Вы в этом уверены? – спросила Зиглер. – Не мог ли аппендикс быть удалён давным-давно? У многих людей нет аппендикса. У меня самой нет.
– На теле Колхауна отсутствовал аппендектомический шрам, и внутри также никаких следов старой операции. Но я всё же связалась врачом, у которого он лечился, и с его страховой компанией. У доктора нет записей о том, что у Колхауна когда-либо был аппендицит, а страховщик не регистрировал проведённую ему операцию аппендектомии.
– Не хватало чего-нибудь ещё?
– Да. Исчезла нижняя челюсть и шея доктора Колхауна.
Снова фальшивое удивление.
– Его шея?
– Да, шея. Я упоминала, что голова была отделена от тела. Фактически же самый верхний позвонок, оставшийся неповреждённым – это первый грудной. На голове не осталось ни одного прикреплённого к ней позвонка. Все семь шейных позвонков исчезли вместе с гортанью и кадыком. Также отсутствовала нижняя челюсть.
– У вас есть предположения о том, почему преступник мог забрать именно эти части тела?
– Нет.
– Вы уверены, что смерть доктора Колхауна наступила не в результате удаления этих частей тела?
– Абсолютно. Когда они изымались, он был уже мёртв.
– Как вы это установили?
– Расположение пятен крови свидетельствует о том, что вскрытие грудной клетки произошло после того, как сердце перестало биться. Точно то же и с головой: в сущности, когда голову отделили от тела, в нём уже почти не осталось крови. Удаление глазного яблока: нужно приложить немалые усилия, чтобы вытянуть его из орбиты. Если бы это случилось, когда доктор Колхаун был ещё жив, то остались бы синяки у него на правой щеке и на правой стороне носа. Как вы можете видеть на фото номер восемнадцать, таковых не наблюдается.
– Спасибо, – сказала Зиглер. Она повернулась к присяжным. – Мои извинения за жутковатую природу показаний данного свидетеля – дальше мы будем обсуждать менее кровавые материи. Я надеюсь, вы понимаете, что это было необходимо. – Она взглянула на Дэйла. – Свидетель ваш, мистер Райс.
Дэйл поднялся. Чёрт, а ведь Зиглер отработала на отлично. Она извинилась за натурализм и пообещала присяжным, что с этим покончено – и теперь Дэйл, снова возвращаясь к кровавым подробностям, будет выглядеть бездушным и бесчувственным.
– Доктор Флемингдон, – сказал он, – вы упомянули «насечки неуверенности».
– Да?
– Осторожные пробные надрезы, которые делают те, у кого нет привычки орудовать ножом.
– Да. Они больше всего характерны для самоубийств с перерезанием вен, однако и студенты-медики всё время их делают, пока не приобретут навык.
– Студенты-медики, – повторил Дэйл.
– Да.
– Студенты-люди.
– Э-э… ну да. Да, но…
– Не нужно «но», доктор Флемингдон. Теперь давайте поговорим о пропавших частях тела. Доктор Флеминглон, вы могли бы утверждать, что доктор Колхаун был знаменитостью?
– Ну, мы в Лос-Анджелесе, мистер Райс. Я уверена, что мистер Колхаун был крупной рыбой там, откуда он родом…
– Пиджин-Фордж, Теннесси.
– Да, по стандартам Пиджин-Фордж, я уверена, он был знаменит, но здесь? Он же с «Пи-би-эс», не смешите меня.
Кто-то из зрителей хихикнул. Судья Прингл стукнула молотком, чтобы призвать их к порядку.
– Вообще-то, – сказал Дэйл, – Долли Партон [221] тоже из Пиджин-Фордж.
– Я об этом и говорю. Он не был так уж известен даже в Теннесси.
221
Американская кантри-певица.