Золотоискатели в пустыне
Шрифт:
— Наши, должно быть; у колодца и на дворе много конского помета.
Вошел третий и тоже присел покурить.
— Мой конь совсем устал, — заявил он. — Не знаю, дотянет ли до вечера. А нового раздобыть нельзя, все китайцы скрылись.
— В этом самом дворе, — сказал первый, — я двух китайцев прикончил и хотел бросить в колодец, да старший запретил: может быть, и нам еще вода понадобится, сказал.
— А теперь нам головы рубят, и наше дело проиграно, должно быть.
— Кто знает? Вот подойдут наши из Кульджи, опять будем наступать. Китайских войск, говорят, немного.
— Эй, эй, на коней — раздался окрик со двора. Дунгане вышли, послышалась возня у колодца, топот.
Потом все затихло. Хун вылез из топки и выглянул на двор.
— Пао, вылезай, уехали! Но Пао не откликался.
— Скорее, Пао! Заснул ты там, что ли!
Не получая ответа, Хун полез в топку, схватил ноги Пао и с трудом вытащил его на пол фанзы; мальчик, весь перепачканный, лежал без движения. Хун начал поднимать его за руки, щекотать подошвы, дуть в лицо, дергать за уши — ничего не помогало.
— Что такое? Он задохся что ли в топке? Вот беда! — проговорил растерявшийся мальчик.
Он повторил свои попытки привести Пао в чувство, и опять без успеха. Тогда он схватил Пао на руки и по. тащил к колодцу. В колоде было много воды, и Хун. начал поливать целыми пригоршнями лицо и голову мальчика. Через некоторое время тот глубоко вздохнул, открыл глаза и пробормотал:
— Что ты со мной делаешь? Я весь мокрый.
— Ну, очнулся! Ты в топке начал умирать. Вставай, нам нужно бежать отсюда, не то опять придется лезть под кан.
Когда Пао совсем пришел в себя, Хун побежал в хлев, достал запрятанные под ясли лук и стрелы и вернулся. Пао встал с трудом, и Хуну пришлось вести его под руку.
Дотащившись до нового убежища, мальчики рассказали о своем приключении и подслушанных разговорах дунган. Лое объяснил им, что в глубине топки, наверно, остался угар, от которого Пао и потерял сознание.
Весть о близости китайских войск, подслушанная мальчиками, заставила снова поднять вопрос о продолжении путешествия на юг.
— Я хорошо знаю наших солдат, — сказал Лю Пи. — Они не так жестоки, как дунгане, но попасться им в руки тоже не хорошо: своих же китайцев грабят, отнимают лошадей, берут муку, хлеб, требуют табаку, денег.
— Хорошие защитники! — возмутился Пао.
— А ты забыл нашу пословицу: «из хорошего железа не делают гвоздей, из хороших людей не делают солдат», — сказал лое [32] .
— Наш солдат — полунищий, полуголодный, лентяй, который на воине нооовит удрать из боя, а в мирное время почти ничего не делает. Я думаю, что нам с солдатами лучше не встречаться. Они отнимут у нас лошадь и ишаков, а если пороются в вещах и найдут золото, так, пожалуй, убьют или в тюрьму отведут, скажут, что мы украли его на рудниках.
32
Эта пословица характеризовала солдат императорского Китая, которые вербовались из бездельников, лентяев и разных неудачников.
К вечеру мальчики принесли зайца, которого подстерегли в котловине среди песков, спрятавшись на гребне бархана и выждав в течение получаса, пока зверек не вышел из кустов на чистое место. После антилопы, добытой Мафу перед болезнью и давно съеденной, беглецы уже не видели мяса, и шашлык из зайца с приправой из дикого лука, собранного в песках, показался им очень вкусным.
После ужина Лю Пи вышел проведать животных и дать им немного корма. Ночь была темная и бурная; тяжелые тучи неслись по небу, накрапывал дождь, но изредка на несколько секунд показывалась молодая луна. В один из таких просветов Лю Пи, возвращавшийся уже к фанзе, заметил в одном из углов двора что-то темное, притаившееся.
— Уж не волк ли забрался сюда? — подумал он и, выхватив толстый сук из кучи топлива, направился к подозрительному углу. Но едва он сделал несколько шагов, как темная масса выпрямилась, с проворством кошки полезла прямо на ограду и исчезла за ней, прежде чем Лю Пи успел подбежать.
— Как будто это был человек! — проворчал рудокоп. — Как же он влез на гладкую высокую стену?
Вернувшись в фанзу, он рассказал о виденном.
— Какой-нибудь бездомный китаец, беглец, вроде нас, забрался во двор, — предположил лое. — Надеялся на ночлег. Ты в это время вышел во двор, вот ему и пришлось спрятаться.
— Или дунганин, отставший от своих и потерявший коня, — заявил Мафу.
Утром осмотрели тот угол двора, где Лю Пи видел подозрительную тень. В ограде оказались небольшие выемки, по которым при известной ловкости можно было влезть наверх, что Пао и Хун проделали немедленно. На противоположной стороне снаружи также были подобные выемки.
Этот угол отделялся от двора загородкой из жердочек, и на земле густо лежал овечий помет. На нем Мафу заметил следы человека. В одном месте помет, очевидно, разгребали. Под ним оказалась рыхлая почва. Попробовали покопать и на небольшой глубине обнаружили деревянную площадку, закрывавшую вход в подземелье. Спустили на веревке Хуна. Подземелье имело форму кувшина с узким горлом; в нем были сложены лопаты, кетмени, топоры, грабли, несколько мешков с просом, два мешка с мукой, какой-то мягкий узел, корзина с луком и запертый замочком сундучок.
— Все это принадлежит хозяину фермы, — сказал лое. — Он спрятал свои запасы от дунган, а сам бежал с семьей и, если жив, вернется. Верно, он и приходил сюда проведать, цело ли его добро.
— Возьмем из склада немного муки и пшена, а хозяину положим золото по хорошей цене за эти припасы, — предложил Лю Пи.
Лое подсчитал, сколько должны стоить припасы по ценам лавочников на рудниках, затем пошел в фанзу отвешивать золото. Хуну бросили мешки, и он наполнил их мукой и пшеном. Лое принес золото, завязанное в тряпочку, которую Хун привязал к замочку сундучка. Затем мешки и мальчика вытащили из подземелья, закрыли дверь и тщательно засыпали ее землей и пометом.
ПАО И ХУН В ПЕСКАХ
Через несколько дней мальчики, тщетно потратив утро на преследование зайцев и фазанов по зарослям вблизи фермы, после обеда отправились в пески, так как лое, пасший там ишаков, сказал им, что видел много зайцев. Но они не давали застать себя врасплох. При приближении охотников заяц, сидевший где-нибудь под кустиком, неожиданно выскакивал и, прежде чем мальчики успевали пустить стрелу, перемахивал через песчаный холм в следующую котловину, где повторялась та же история. Иногда зайцы выскакивали по два и по три, разбегаясь в разные стороны. Охотники разгорячились при виде такого обилия дичи и, поднимаясь с холма на холм, пересекая котловины, отошли далеко от фермы, потеряв ориентировку.