Золотой Демон
Шрифт:
Следом показался бегущий, едва не проскочил мимо, но, увидев людей, остановился, кинулся к ним. Саип, взлохмаченный и на себя не похожий, кажется, вовсе не ощущавший мороза, в одном армяке.
— Господа хорошие, — сказал он, задыхаясь, — у вас ведь оружие найдется… Там… там…
Он тыкал рукой в ту сторону, откуда столь неожиданно примчались вернувшиеся беглецы… Справившись с удушьем, выдохнул:
— Разбудить бы казаков, у них винтовки… Там… там…
— Ну так буди, дурило, что стоишь? — прикрикнул Самолетов. — Пойдемте, посмотрим…
Возле головного возка стоял Мохов
Впереди, примерно в сотне шагов, поперек тракта чернела словно бы темная масса, невысокая, человеку самое большее по пояс, перегородившая дорогу, будто натуральная стена. Понемногу удалось разглядеть, что она состояла из отдельных частей характерного облика, а зубчатый верх оказался скопищем острых ушей. Десятки желтых огоньков светили холодно, отраженным лунным светом.
Волосы на макушке так и зашевелились. Перед ними замерло скопище волков, сбившихся в огромную стаю, каких обычно вовсе и не бывает, не собираются волки такими ордами… Серые звери не трогались с места, стояли едва ли не четкой солдатской шеренгой, лапа к лапе, бок к боку, ни единого звука не долетало оттуда, только глаза холодно светились.
— Надо же, сколько их… — процедил Самолетов. — Не продохнуть от феноменов, пропади они пропадом…
Он сделал шаг вперед, вытянул руку с револьвером, положил ствол на ладонь левой, согнутую ковшиком, принялся хладнокровно целиться.
— Николай Флегонтыч, не надо! — умоляюще возопил Мохов. — Еще бросятся…
— Егорыч, все помрем когда-нибудь… — откликнулся купец, не шевелясь и не оборачиваясь.
Громыхнул револьвер, выбросив густую струю дыма. Послышался короткий жалобный визг, один зверь свалился, как подкошенный и замер без движения. Остальные самую чуточку подались назад — на полшага, не более — и вновь замерли живой стеной, зло посверкивая глазами, перегородив дорогу от кромки до кромки (крайние справа и слева даже стояли в сугробах).
— Точно, меж глаз, — сказал Самолетов удовлетворенно. — И никакой тебе нечисти, волки как волки, от пули дохнут очень даже свободно. Сколько ж их тут сгуртовалось, прямо-таки со всей губернии… Сами по себе они в такие толпы отроду не сбивались. Там сотня, а то и больше… Знаю я, кто нам пакостит, тут и гадать нечего…
— Если бросятся… — прохрипел Мохов, — не совладаем…
— Не умирай прежде смерти… — звенящим от напряжения голосом откликнулся Самолетов. — Я так рассуждаю, захоти он нас волками затравить, раньше бы додумался. Волков по всему тракту несчитано, долго ли их собрать, если умеючи…
…Профессор фон Вейде не спеша перебирал предметы, по одному вынимая их из мешка. Подносил под свет фонаря, вертел, приближал к глазам, едва не касаясь ястребиным носом. Поручик с Самолетовым терпеливо ждали.
Снаружи уже рассвело. Слышно было, как перекликаются ближайшие ямщики. Не зря говорится, что утро вечера мудренее, — ко всеобщей радости, оказалось, что на сей раз не пострадали ни один человек и ни одна лошадь, все здоровехоньки. По этому поводу царило нешуточное воодушевление — можно было предполагать, что загадочная тварь наконец отвязалась, отстала. Волки исчезли с рассветом, так и не сделав попыток наброситься, просто-напросто в один прекрасный миг вдруг стали пятиться, их стая таяла, как кучка снега под солнцем весенним, а там и не осталось ни одного. По предположению Самолетова, все это было устроено исключительно затем, чтобы воспрепятствовать горсточке беглецов покинуть обоз. Правда, если это предположение верное, это означало, что тварь по-прежнему не оставляет обоз вниманием, разве что держится в сторонке и не лезет на глаза…
— Что вам сказать, молодые люди… — немец сложил в мешок последние осмотренные вещи. — Предназначение некоторых никак нельзя угадать, но так случается сплошь и рядом… Но достаточно изделий, давно и хорошо известных современной исторической науке, а потому можно без труда определить их принадлежность. Мы имеем дело с археологическими древностями, принадлежащими так называемой бугарской культуре — именно под таким термином она выступает в обиходе.
— Исчерпывающе… — с легкой иронией протянул Самолетов.
Профессор тоже чуть заметно улыбнулся:
— Ах да, простите, я запамятовал, что ваши интересы лежат в другой области. Объясняя проще, племена, от которых сохранились эти вещи, обитали не позднее четвертого века после Рождества Христова. Так считает современная наука, и не вижу причин, по которым эта точка зрения может быть в ближайшее время опровергнута. Конечно, это нам ничего и не дает, собственно, но что ж поделать… Сосуды наподобие того, который вы описываете, до этих пор были известны в двух экземплярах — с ненарушенными «пробочками». Один, насколько мне известно, остается в Эрмитаже, второй отправлен Московскому Историческому обществу.
— Авось, там их ронять не будут… — проворчал Самолетов. — И что же, для чего они были предназначены?
— Вот этого никто не знает, Николай Флегонтович. Предназначение множества предметов мы сегодня не в состоянии определить. Поскольку имеем дело только с самими предметами. Письменности у этих племен не было, библиотек и даже отдельных рукописей от них не осталось, а если и попадаются выбитые на камне надписи, они, в отличие от египетских иероглифов, пока что не расшифрованы. Эта область науки еще ждет своего Шамполиона… Ну, а в отсутствие письменных источников мы можем лишь строить догадки, которые не обязательно окажутся правильными.
— Понятно, что ничегошеньки не понятно… — вздохнул Самолетов. — Значит, неизвестно точно, была ли у них привычка запечатывать всякую нечисть в подобные сосудики?
Профессор бледно улыбнулся:
— Николай Флегонтович… Запечатывание нечисти в сосудики, с научной точки зрения, — процесс совершенно невероятный и в наш материалистический век выглядящий…
— Бредом собачьим, простите за ненаучное определение, — кивнул Самолетов. — Вот только, Иван Людвигович… Вы, как все тут пребывающие, собственными глазами наблюдали сцены отнюдь не материалистические. Вовсе даже не материалистические, наоборот… Не станете же утверждать, что тут галлюцинации от водки или авантюрный обман посредством гипнотизма?