Золотой дурман. Книга первая
Шрифт:
– Эт я так, для разговору, чо бы сон не сморил, – оправдался Андрон…
– О!.. Харунжий наш, уже назад возвертается, – заметили они скачущего всадника.
– Осип, вороты отворяй! – донеслось с дозорной башни…
– Ну, чего он там? – не услыша скрипа открываемых ворот, склонился вниз Андрон. – Вот даёть! – повернулся он к товарищу. – Стоя спить… Видал тако? А?!..
– Стоя?!.. – встрепенулся Никифор… – А слыхал, Андрон, как его Степан Соколов перепужал… Вот такжа задремал на посту, ну а этот бугай подошёл да как гаркнить ему в ухо – так Осип со страху аж обмочился.
– Ну,
Вышелушив семечки в карман, он метко запустил огрызком в прикимарившего служивого. Молодой конопатый солдат, оторвав сонную голову от крепостной стены, непонимающе закрутил головой.
– Чево башкой крутишь, тетеря, вороты открывай! – перевесившись вниз, крикнул Никифор.
Поднимая пыль, хорунжий, мимолётно взглянув на часового, промчался в сторону солдатских казарм. И вновь в воздухе повисла усыпляющая тишина…
– Стройсь!!! – вдруг раздалась команда около казарм.
Никифор с Андроном сразу взбодрились, делая вид, что внимательно наблюдают за окрестностями. Преклонных лет унтер-офицер, припадая на одну ногу, бегал вокруг скопища солдат. Недовольно ворча – кого ногой, кого рукой – подталкивал он заспанных служивых.
– Стройсь!.. В шеренгу!.. По росту – я сказал!.. Куды ты наперёд лезешь, недомерок?! Пшёл в конец!.. Ранжир 4 сполнять! – срываясь на хрип, сортировал унтер служивых гарнизона крепости. – Тьфу! И надо же было новому коменданту смотр устроить, – сокрушался он.
4
Ранжир – построение в шеренге по росту.
– Хорунжий, твои все здесь?..
– Мои-то… – вытянув шею, осмотрелся Фёдор Иванов, остановив вопрошающий взгляд на Мироне Кирьянове.
– Никита Назаров… – понимающе подсказал тот. – …А-а, вон он идёт!
– Чего опаздываешь? – сердито зыркнул на сына Ефим Назаров…
– Мои все здесь!.. – крикнул Фёдор унтеру.
– Ты-то чего припозднился? – как бы между прочим поинтересовался у него Ефим.
– Заря нынче красивая занималась…Такие дивные краски, – не глядя на товарища, мечтательно произнёс Фёдор.
– Чево, чево? – не понял Ефим.
– А-а-а… – махнул рукой Фёдор. – Не понять тебе этого, Ефим. Нет в тебе жилки художника… Чево это колыванских не видать? – переведя разговор на другую тему, кивнул Фёдор в сторону казарм.
– Так они вчера промаршировали, а сегодня, по указке коменданта, за весь гарнизон службу будут нести. Кузьма сказывал, что Богданов шибко доволен остался их выправке.
– Видать там, в Барнауле, они только маршировкой и занимались, – усмехнулся Фёдор…
Молоденький, невысокого роста худощавый поручик бегающим взглядом окинул толпу служивых.
– Построением занимаюсь, ваше благородие! – вытянулся перед ним унтер.
– Вижу!.. – махнул рукой тот. – Вот-вот комендант появится, а здесь что – стадо баранов?! – зло окинул он взглядом застывшего перед ним служивого.
– Не могу знать, Ваше благородие!
– Равняйсь!.. – заорал поручик во всю силу своих лёгких. – Унтер, давай вперёд! Право плечо вперёд, шаго-ом арш! – срывая голос, выкрикнул он. – Ать-два левой, ать-два правой, – похлопывал в такт команде хлыстом по руке поручик. – Ну и впрямь, как бараны за пастухом… – Ты чево вышагивашь, чисто гусак?! – подскочил он к идущему вразвалочку служивому. – Иде у тебя лева нога?! – оттянул он его хлыстом по спине.
– Ну, дык вон она… – стушевавшись, кивнул неопределённо вперёд служивый.
– Котора?!.. – зло впился в него глазами поручик.
– Ну, дык вроде… – втянул голову в плечи служивый, ожидая следующего удара хлыстом.
– Налево равняйсь! – гаркнул впереди идущий унтер.
От комендантского дома шёл командир гарнизона Пётр Богданов в сопровождении офицеров. Поручик, махнув рукой на служивого, быстрым шагом направился к коменданту.
– Ваше высокоблагородие, вверенный вам гарнизон по вашей указке занимается строевой подготовкой, – вытянувшись в струнку, отчеканил он.
– Продолжайте, поручик, продолжайте… – кивнул комендант в сторону шагавших солдат.
– Слушаю-с! – развернувшись на каблуках, побежал он назад. – Ать-два, ать-два!.. Ногу тяни!.. – вновь эхом зазвучало над площадью… – Плечо держи! Носок вниз, куды пяткой! – зло сверкая глазами, шипел унтер, бегая впереди колонны.
– М-да… – недовольно нахмурив брови, отвернулся в сторону Богданов. – Никуда не годится такая маршировка. Видать, прежний комендант мало уделял внимания солдатской выправке. Вон вчера вечером роты майора Павлуцкого маршировали, – любо посмотреть. А эти… – взглянув на марширующий строй, махнул он рукой.
Офицеры молча потупились, не зная, что ответить командиру гарнизона.
– Ваше высокоблагородие, – первым подал голос сотник Кузьма Нечаев. – Ведь, почитай, на самой границе стоим – до маньчжурцев рукой подать, вот и приходится большей частью в дозоре людей держать. Да и ясак с инородцев – тоже наша забота. Когда ж маршировке обучаться?
Офицеры одобрительно загудели на слова Кузьмы.
– Значит, по-вашему, сотник, маршировка – лишнее в воспитании доброго солдата? – вопросительно-ожидающе повернулся к Кузьме комендант.
– Никак нет, господин комендант. Просто я хотел сказать, что в нашем положении или, вернее, в возложенных на нашу крепость задачах – для маршировки не остаётся достаточно времени, да и офицеров, способных к обучению этой дисциплине, нет.
– Ну, ну… – безучастно ответил Пётр Богданов, пристально вглядываясь в марширующих по площади солдат. – Офицеров, говоришь, способных нет? А вон, посмотри-ка! – кивнул он в голову колонны. – Вот это выправка!.. Похвально, похвально… А как ногу ставит! И вон ещё кучерявый, рядом с ним – тоже неплохо. А ты говоришь, способных нет… Вот они!.. Чем не учителя?! – указал комендант на чётко чеканящего шаг, высокого статного служивого. – Кто такие?! – вопросительно взглянул он на офицеров.