Золотой город
Шрифт:
Индеец не рискнул воспользоваться ружьем, выроненным товарищем. Во-первых, он не был уверен в том, что оно заряжено и снято с предохранителя. А стрелок из Леонардо никудышный, точнее сказать, совсем никакой. Он ни разу не держал огнестрельного оружия в руках, испытывая к нему непреодолимый инстинктивный страх. А вот пользоваться ножом умел как никто другой. Нож для него был такой же естественной и неотъемлемой частью его самого, как жало для пчелы или ядовитые зубы для змеи.
Когда Сильвии вздумалось перезарядить ракетницу, Леонардо не воспользовался ножом лишь по той причине, что не собирался ее убивать. Они с Педро затеяли нападение не для того, чтобы получить труп белой женщины. Она была нужна им живая, теплая, подвижная. Поэтому вместо того, чтобы перерезать ей горло, индеец схватил один из сучьев, заготовленных для костра, и ударил Сильвию по голове. Этого оказалось вполне достаточно, чтобы она выронила пистолет.
Появление двух новых участников этой драмы повергло Леонардо в легкий ступор. Нужно было решать, что делать: ударить Сильвию еще раз, завладеть ее огненным пистолетом или все же попытать счастья с верным ножом?
Быков не дал ему времени на размышления – пришлось подчиниться инстинкту, и это было, пожалуй, самым правильным решением. Так казалось Леонардо. Когда Быков побежал к нему, он упал на колени рядом с Сильвией, схватил ее за шею и приставил к ее горлу острие ножа.
– Стой! – выкрикнул он. – Иначе…
Сначала Леонардо намеревался как следует припугнуть белых. Потом потребовать, чтобы они отдали ему все ценное, оружие забрать и увести женщин с собой. Такой вот простой, но крайне эффективный план.
Быков все испортил.
Он не стал слушать угрозы и условия. Он просто подхватил с земли ружье, взвел курок и всадил заряд прямо между изумленно вытаращенных глаз Леонардо.
– Извини, – сказал он визжащей Сильвии. – Все это легко смоется, если не дать засохнуть. Рядом есть подходящее озерцо. Пойдем. Моника, ты с нами, или с тебя на сегодня хватит?
Моника молчала, потрясенно глядя на месиво, которое образовалось на месте головы индейца.
– Ого, – пробормотала она. – Вот это выстрел.
– Картечь, – пояснил Быков. – Если бы Леонардо находился дальше, я бы не осмелился стрелять. Чем больше расстояние, тем сильнее разлет дроби. А так… Скажи, Сильвия, тебя не зацепило?
– Откуда мне знать! – заорала девушка. – Я вся в крови!
– А ты себя пощупай, – предложила Моника. – И успокойся. Меня только что ягуар чуть не сожрал, и то ничего… Ой! – спохватилась она. – Иди сюда, Дима. Тебе необходимо оказать первую помощь.
– Что с ним? – встревожилась Сильвия. – Дима, ты тоже в крови! Я думала, это от…
Она показала на труп, не в силах продолжить реплику.
– Все в порядке, – заверил сестер Быков, остановившись над вторым индейцем. – Ты меня слышишь, Педро? Вставай, бери свои вещи и убирайся.
– Я не вижу! – пожаловался индеец. – У меня один глаз сгорел.
– Тогда воспользуйся вторым. И побыстрее, пока он у тебя цел.
Поскуливая, Педро поднялся и побежал к своему мешку. Когда он скрылся за стеной зелени, Сильвия спросила:
– А Леонардо? Его закопаем?
Быков отрицательно покачал головой.
– В этом нет необходимости. Зачем лишать лесных жителей здоровой и сытной пищи?
– Ты циник, Дима, – заметила Моника, разглядывая содержимое походной аптечки.
– Хуже, – сказал Быков. – Намного хуже. Знаете, девочки, я убил бы еще нескольких таких негодяев, и у меня рука не дрогнула бы. Они разрушили мою веру в человечество.
– Восстановим, – деловито пообещала Моника. – Иди-ка сюда, Дима. Начнем курс реабилитации.
Она успела натянуть медицинские перчатки, в одной руке у нее поблескивал флакончик с перекисью водорода.
Вздохнув, Быков отправился лечиться.
Глава третья. Затерянные в сельве
Выгоревший участок сельвы тянулся на многие километры. Жаркие солнечные лучи нещадно обжигали плечи и спины. Моника натянула на голову красную бейсболку, у Сильвии среди вещей нашлась тропическая панама, а Быков завязал на голове майку, соорудив что-то среднее между чалмой бедуина и пиратской косынкой.
– Ноги мы теперь до конца жизни не отмоем, – посетовала Сильвия, глядя на свои черные лодыжки, выглядывающие из коротких штанин.
Кроссовки у всех троих тоже были перепачканы сажей. Но основную гарь давно прибило дождями, и из земли тянулась свежая зеленая поросль. Жизнь брала свое.
Быков приложил ладонь ко лбу и посмотрел на солнце, пытаясь вычислить, долго ли оно будет висеть в зените. В вышине парил гриф, которому люди, должно быть, казались тремя жалкими букашками. Таковыми они и являлись, учитывая масштабы джунглей, раскинувшихся вокруг.
Впереди возникло дерево, чудом уцелевшее во время пожара. Его высота составляла не меньше двадцати метров. Нижние ветки обгорели, но остальная крона казалась неповрежденной.
– Располагайтесь в тени, – приказал Быков спутницам, – а я заберусь наверх и посмотрю, где мы находимся.
– У нас есть карта, – напомнила Моника, и в ее голосе прозвучали виноватые нотки.
– Зеленое пятно на карте, – буркнул он. – Даже реки не все отмечены. А у нас вода на исходе, между прочим.
– Мы помним, – сказала Сильвия.
Ее голос тоже был виноватым.
Шли третьи сутки после схватки с проводниками. Оставшись без помощи Леонардо и Педро, путешественники были вынуждены бросить множество вещей и навьючить себя так, что с непривычки колени подгибались.
Вчера они опять попали в заболоченную местность, каких тут хватало. Вначале вода доходила до колен, а потом поднялась до пояса. Идти было трудно, ноги увязали. Хотелось пить, но приходилось утолять жажду мелкими глотками из фляг, потому что разлив, через который они пробирались, был слишком грязным, с неприятным запахом.
Конец ознакомительного фрагмента.