Золотой город

Шторм Михаил

– Разумеется, – не моргнув глазом подтвердила Сильвия.

На террасе стало еще прохладнее, но вино вкупе с пледами оказывало согревающий эффект. В просвет между серебристыми облаками выглянул точеный месяц. Горный воздух был чист и ароматен. Машин в городке слишком мало, чтобы испортить его запахами паров бензина и выхлопных газов.

– История пастуха не выдерживает никакой критики, – продолжал Быков, всем своим видом выражая скепсис. – Сколько дней он шел за коровой, которую, заметьте, никто не сожрал по дороге? И кто пас стадо во время его отсутствия? Для чего пастуху карабкаться на гору, куда ни одна корова не заберется? Его показания о городе с золотыми воротами и крышами расходятся с основной легендой, согласно которой все золото было вынесено из Пайтити перед приходом испанцев.

– Совершенно верно, – сказала Моника, сдержанно улыбаясь.

На губах ее сестры играла идентичная улыбка. Как будто они слушают россказни глупого мальчишки, стараясь не показать, что их смешит его болтовня. Быков завелся – завелся по-настоящему. Он терпеть не мог выглядеть в чужих глазах нелепым или хотя бы просто неубедительным. Его понесло.

– Только человек, начисто лишенный способности мыслить критически, может принять за чистую монету все те бредни, которые скармливаются доверчивым пользователям интернета. Написали статеек и передирают друг у друга, не скупясь на детали. Конечно, кто проверит? Двадцатые годы, пятидесятые… Герои этих историй давно умерли, а современникам Пайтити почему-то не попадается. Сказать почему?

– Скажи, – предложила Сильвия все с тем же ироничным выражением лица.

– Да, Дима, скажи, – подзадоривала Моника.

– Все просто, – произнес он, испепеляя их негодующим взглядом. – Потому что у современных путешественников, как правило, есть фотоаппарат. Или мобильник как минимум. И если ты утверждаешь, что нашел затерянный город, ископаемого динозавра или инопланетянина, будь добр предоставить фотографии. Это же так просто. Нажми кнопочку, выложи в интернет и хвастайся. Но нет. Ни одного подтвержденного свидетельства, ни одного достоверного фото.

– Вот ты и сделаешь, – сказала Моника.

– Что? Кха-кха…

Быков закашлялся.

– Ты можешь сфотографировать Пайтити первым, – начала развивать мысль Сильвия. – Станешь знаменитым. Ну и богатым, соответственно. Как мы уже говорили, все поделим поровну.

– Забирайте мою долю себе, – усмехнулся он. – Это будет справедливо. Потому что я с вами не поеду.

– Но почему? – воскликнули сестры в один голос.

– Я не верю в существование Пайтити, – сказал Быков. – То, что я услышал от вас и прочитал в интернете, только укрепило меня в этом мнении.

– Не веришь, – повторила Моника.

– Не верю. И вряд ли вам удастся меня переубедить.

– Посмотрим. Скажи, тебе попадалась история проводника Хуана Гомеса Санчеса?

– Ага, – подтвердил Быков, посмеиваясь. – Занятное имечко. Прямо Иван Васильевич Петров на испанский манер. Интересно, сколько их на земле – Хуанов Гомесов Санчесов?

– Не имеет значения, – заявила Сильвия.

– Да? А что имеет?

– Его находка. Помнишь, что он вынес из сельвы?

– Палец, – ответил Быков. – Золотой палец.

– Мизинец, – поправила его Моника. – Кончик мизинца.

– Это что-то меняет?

Сестры переглянулись. Сильвия встала и покинула террасу. Быков проводил ее рассеянным взглядом.

– Меняет, – сказала Моника.

– По-моему, вы напрасно зациклились на этом Пайтити. Зря теряете время. Не стоит гоняться за миражами. Они…

Сильвия вернулась и положила на стол некий твердый тяжелый предмет, завернутый в бархатную ткань.

– Взгляни, – предложила она.

– Что это?

– Не граната, не бойся. Просто посмотри.

– А потом продолжим наш спор, – сказала Моника.

Быков отбросил края матерчатого свертка. На синем бархате лежал кусок золота размером с яблоко. Он был округлым, но с одной стороны как бы приплюснутым. Быков взял его в руку. Провел пальцем по грубому срезу с зазубринами. Он уже понял, что именно видит перед собой. Но разум отказывался верить глазам.

– Что это? – повторил он.

– Тот самый золотой мизинец, Дима, – ответила Сильвия. – Золотая статуя, от которой он отрублен, существует.

– Вздор!

– Это правда, Дима, – возразила Моника мягко.

– И это еще не все, чем мы располагаем, – добавила Сильвия.

Быков положил раритет на место, но тут же снова взял его в руку.

– Что еще? – спросил он, рассматривая плоский участок, который вполне мог быть ногтем.

– Сначала скажи, ты с нами? – потребовала Моника.

Быков вернул золото на место.

– С нами? – нетерпеливо повторила Сильвия.

Ее слегка бросило в дрожь. Надо полагать, не только от ночной прохлады.

– Если скажу «да», вы подумаете, что согласился из-за золота…

– Ну и что? Тебя так смущает сей факт?

– Я хочу увидеть этот город, – пробормотал Быков.

«И не желаю расставаться с вами обеими», – прибавил он мысленно.

– Так решайся – и увидишь, – сказала Моника.

– Я уже решил. Я в игре.

Сестры бросились его целовать. Губы были холодными и упругими. После их поцелуев Быкову пришлось дважды досчитать до тысячи, прежде чем удалось уснуть.

Глава вторая. Опасный путь

Занимался рассвет, и первые проблески сероватого света пробивались сквозь верхушки деревьев. Пройдет немного времени, и от мокрой листвы повалит пар, дневная жара заставит листья развернуться, духота станет почти невыносимой. Парниковый эффект.

«Сельва никогда не высыхает полностью, – размышляла Моника. – И моя одежда тоже. Скоро все сопреет и разлезется. А я покроюсь шерстью и превращусь в обезьяну. Грязную и вонючую. Пока проводники спят, нужно срочно устроить постирушки и искупаться. Дима – ладно, я бы от него особо прятаться не стала, даже наоборот. Но эти угрюмые индейцы с непроницаемыми физиономиями… Никогда не знаешь, что у них на уме. Лучше их не дразнить. После стирки высушить одежду, конечно, не удастся, но она хотя бы не будет так пропитана потом».