Золотой Конвой. Дилогия
Шрифт:
В моем окне что-то жутко вжикнуло, царапая лицо, полетела каменная крошка. Я отскочил от бойницы, едва не выронив винтовку. Глаза? Слава богу целы. На ладони с лица кровь. Пока я приходил в себя, какой-то парень подтащил к своему окну толстую трубу с прицелом, взвалил её на плечо, и выставил в окно. Это было похоже на безоткатный гранатомёт, - и я вытянул руку, чтоб предупредить придурка: нельзя стрелять в замкнутом помещении, когда стена в нескольких метрах за спиной - угробишь себя реактивной струей своего же выстрела.
Но предупредить я не успел, парень нажал на спуск. Негромко фыркнуло, выстрел вылетел наружу в окно, и уже только там зашипел реактивной струей. Толковый гранатомет, - похоже я сильно отстал от жизни... Я выглянул в окно,
Парни тащили к окнам еще такие гранатометы, вынимая их из ящиков, стоявших у стены. Дымные стрелы устремлялись к машинам. Один из хранителей высунул новый тубус в окно, но тут же его затылок взорвался осколками, мертвец отпрянул назад, покачнулся и, заваливаясь на спину, нажал на спуск гранатомёта. Бабахнуло, - выстрел вылетел внутри нашей галереи, прямо в потолок, и рухнул обратно на выпустившего его мертвого стрелка. Маршевый двигатель не заработал, граната не взорвалась. Все правильно, это не киношка, это реальная жизнь - выстрел не пролетел достаточно, чтоб встать на боевой взвод; защита от дурака, и как раз вот от таких случаев.
Еще один хранитель у бойницы, осел выронив автомат.
– Нас валят. Пристрелялись, - крикнул кто-то.
– Не торчите как утки на воде! Выстрел, и уход!
– Может снайпер?! Кто-нибудь видит?..
– Джустино - Заглушил всех голос Коррадо, - нас выбивают. Если снайпер, скорее всего на Вороньем утесе. Поищи мерзавца!
– Ну, чего попрятались?
– Крикнул он уже не в рацию.
– Не жмитесь, стреляйте! Если нас отгонят от окон, нам конец.
Он был прав, но становится к окну категорически не хотелось. Принудив себя, я выглянул, окинув взглядом поле. Несколько машин чадили. Остальные подъезжали все ближе. Как раз, когда я глянул на дальний план, один из вражеских минометных грузовиков схлопотал мину, и взорвался, сперва сухо, а потом вторым мощным взрывом, который вспучил и развалили кузов, выпустив краткий цветок бушующего огня.
Один из грузовиков подполз почти к самому монастырю. Не знаю, как его водитель это сделал, - бронированное стекло зеленого бутылочного отлива, превратилось в белую непрозрачную завесу из-за попавших в него пуль. Но когда грузовик был всего в нескольких десятках метров, в него влетел реактивный выстрел. Машина вздрогнула и встала. Пассажирская дверь кабины отворилась, оттуда вывалился человек, - вот и мне работа - я выстрелил в него, похоже не только я. Он рухнул, нелепо вывернув руки. Из-за грузовика начали высовываться другие боевики, - видимо те, что выпрыгнули из кузова. Они высовывались, и стреляли по нам. Мы по ним. Пули свистели, играя на нервах. Не знаю кто-как, а я безбожно мазал - на стрельбище на такой дистанции мне бы хватило одного патрона, а здесь... Выстрели трещали как хворост в огне. Палили одиночными и очередями. Грузовик весь покрылся следами от пуль У них, там, внизу, была невыгодная позиция. Один из них высунулся, и уже не смог спрятаться обратно - упал рядом с машиной. Фыркнуло, раз, другой, и грузовик стало заволакивать белой пеленой - кому-то из боевиков внизу хватило ума использовать дымовые гранаты. Я перезарядил очередной магазин, снова высунул ствол в окно...
Тряхнуло так, что пол ударил мне в ноги до боли в коленях. Окно передо мной развалила мгновенная трещина, разорвавшая каменную кладку. Здание пошло ходуном. Что-то с громыханием разошлось, обрушилось. И... я погас, как выключенная лампочка.
***
Я открыл глаза, и бездумно уставился на то что первым делом открылось взгляду. Это был здоровенный обтесанный камень, расколотый с одного краю, с намертво прикипевшим к нему куском застывшего раствора.
– Я не слышал звуков боя. Ни стрельбы. Ни взрывов. Ни криков. Только пахло дымом и паленой резиной.
Странно, но именно эта мысль помогла мне подавить панику. Я задумался над тем - что бы эта тишина значила, и это отвлекло от мыслей что я погребен под... черт знает чем. Уф... В конце концов я же вижу свет, который откуда-то идет. Надо было понять, что со мной произошло. Сперва я, несмотря на боль в шее повертел головой. Справа от меня был здоровенный кусок каменной кладки, и глухой завал. Но слева было всего несколько камней, - именно отсюда шел свет, и я даже видел часть наружного пространства - кусок каменной стены и потолок. Затем, - я ведь не был полностью придавлен. На какие-то сантиметры, но я все же смог подскочить. Я снова - на этот раз аккуратно - приподнялся, и уперевшись тем же местом что и в прошлый раз, примерно понял границу свободы своих движений. Да, я мог двигаться. Надо мной было какое-то пространство. Совсем мало у в том районе где кончалась спина, и значительно больше у головы. Ноги?.. Тоже двигались. Меня не придавило! Надо выбираться отсюда.
Натужно дыша, и постоянно перехватывая дыхание от боли, я уперся в верхний камень слева, и напрягся. Камень несколько секунд стоял, проверяя мою силу, но затем уступил нажиму, и резко, с глухим скрежетом съехал в сторону. Следующий кусок отошел легче, это был просто осколок камни с куском известки. Дыра стала достаточной, чтобы попытаться выползти. Я медленно, постоянно стукаясь известным местом, стал сдвигаться влево, к дыре. Что-то не пускало меня. Правая нога шевелилась, но... Несколько раз дернувшись, я понял, что меня не пускает чем-то зажатый край штанины. Придется в крайнем случае придется выползать без штанов, - я прикинул как расстегнуть труднодоступный на животе брючный ремень. Но бог миловал, - на очередном тяге, штанина подалась. Я свободнее зашарили ногами, и извиваясь как ящерица, пополз в дыру.
Камни и кладка, по которым я полз, больно упирались острыми углами то в грудь, то в бедро, то в колено... Все ничего, - прополз. Тем более, что чем больше я выползал из дыры, тем больше видел снаружи: Разгром и лежащие вповалку тела, - вот что мне открылось. 'Глок', который болтался у меня в подмышечной кобуре еще с Равенны, услужливо напоминал о себе на каждом движении, тыкаясь в то в ребра, то в подмышку. Я кое-как выпростал пистолет из кобуры, и вылез на божий свет уже вооруженным. Поднялся с пола, прижался к стене, и огляделся.
Эта была та самая галерея второго этажа, где я начал бой. Вернее - ее остатки. Тела братьев-хранителей лежали на полу, в тех причудливых неестественных позах, к которых их настигла смерть. Но здесь были не только они, - добавились и тела атаковавших нас боевиков. Пока я валялся под завалом, солдаты сошлись здесь вплотную. Когда-то это закончилось бы свалкой рукопашной, но в современном бою они просто закидали друг-друга грантами, и разорвали огнем автоматов в упор. Раны на телах были страшные. Застывшие белые лица, скованные последним усилием руки... Но кто победил? Я прошел, приглядываясь к трупам. Боевики лежали там, где настигла их мгновенная смерть от беспорядочных попаданий. Но нескольких раненных хранителей монастыря явно добили спокойными прицельными выстрелами в голову. Значит, - они проиграли.