Золотой лабиринт
Шрифт:
– Что там? – спросил Глеб, заглядывая через плечо.
– Не пойму, какая-то татуировка, что ли? – он выглянул из-за прилавка, – Ребят, кто-нибудь, сделайте тут еще пару снимков!
Подбежал полицейский с фотоаппаратом.
– Вот тут, где кисть руки, – указал Саблин.
Вспыхнула пара вспышек.
– Спасибо, – сказал, следователь, – Все, забирайте.
– Чует мое сердце, что это глухарь, – сказал Глеб, снимая перчатки.
– Почему?
– Не знаю, но не нравится мне это.
– Разберемся.
Саблин вышел из-за прилавка и оглядел помещение лавки.
Площадь небольшая. Все посетители были, скорее всего, на виду у продавца, который стоял за стойкой.
Стены обшиты деревянными панелями, а кое-где выкрашены в глубокий зеленый цвет, отчего общий фон в помещении казался темным, но не мрачным, а скорее успокаивающим.
Беспорядка в лавке не было, что насторожило Саблина.
На стихийное ограбление не похоже. Однако две больших шкатулки, украшенных резьбой и стоящих на тумбе недалеко от прилавка, оказались открыты.
Саблин подошел к шкатулкам и заглянул в них. В одной он увидел две курительные трубки из красного дерева и слоновой кости, веер и маленький театральный бинокль, в другой – несколько старинных перстней, четки из малахита, брошки в виде черепахи и жука-скарабея.
«Много ценных предметов», – подумал Саблин.
Постояв несколько минут, разглядывая эти предметы, следователь направился к выходу из лавки, снимая на ходу перчатки и бахилы.
Он шагнул под все еще моросящий дождь, подошел к машине и сел в нее.
Саблин глубоко вздохнул и прикрыл глаза.
– В отделение, – сказал он водителю, и через полтора часа уже сидел в своем кабинете, изучая отчеты по делу, поступающие от коллег из разных подразделений.
Телефон зазвонил.
– Слушаю, – сказал Саблин.
– Это Влад, – в трубке послышался голос патологоанатома.
– Есть новости?
– Пока предварительные. Анализ на токсикологию, в лучшем случае, придет только завтра, но, полагаясь на свой опыт, могу сейчас сказать, со стопроцентной уверенностью, что смерть наступила в результате отравления.
– Отравление? – переспросил Саблин. Он был удивлен.
– Да.
– Не удушение?
– Нет. Его отравили цианидом.
– Он его выпил?
– Нет, на плече есть след от укола.
– Сколько действует яд? Сколько времени надо, чтобы человек умер?
– Ну, все зависит от дозы, но если хотят отравить и доза смертельная, то несколько минут, максимум пять, десять.
– А что с глазами?
– Глаза вырезали уже после смерти, поэтому крови на мешке было немного. Очевидно, мешок одели, чтобы не потерялись глаза, – Саблину послышался короткий смешок, но это его не смутило. Он знал, что у людей профессии Влада бывает специфическое чувство юмора.
– А что с орудием, которым вырезали глаза?
– Скорее всего, это узкий, зазубренный нож, знаешь, как для грейпфрута? – Саблину опять послышался смешок.
– Нож для грейпфрута? – переспросил Саблин и тут же набрал это словосочетание в интернете.
– Ну да, он зазубренный с обеих сторон и сильно изогнут на конце, чтобы было удобно вырезать мякоть.
– Понятно, – Саблин непроизвольно поморщился, – Время смерти?
– Предположительно часов семь-восемь назад.
– Что-то еще?
– Пока больше ничего, что могло бы тебя заинтересовать. Если что будет, я наберу. Отчет пришлю сразу, как будет готов.
– Хорошо, спасибо, – Саблин положил телефон на стол.
В этот момент на электронную почту пришли фотографии с места преступления.
Следователь начал открывать все снимки по очереди, внимательно всматриваясь в каждую деталь. Последними были несколько фотографий кисти покойного, на которой имелась татуировка. Саблин увеличил масштаб изображения, рассматривая татуировку в виде двух заглавных букв – АА.
Он откинулся на спинку кресла.
Покойного звали Рульковский Степан Данилович. Инициалы не его.
Саблин нашел имя жены убитого – инициалы тоже не подходили.
Странно.
Все детали, на первый взгляд, наталкивали на мысль о ритуальном убийстве.
Не взяли ценные вещи, не разгромили магазин.
Отравление – редкий для нашего времени инструмент для убийства. Но, это говорит о том, что преступление не спонтанное, а продуманное, спланированное.
С другой стороны – вырезанные глаза, будто человека хотели наказать за то, что он увидел. Все это уже сделали после смерти. Послание? Но кому? Полиции? Или это предостережение, угроза или подпись убийцы? А если так, то за этим может последовать продолжение.
При этой мысли Саблин вздохнул.
Только серийного убийцы не хватало. Пусть уж будет ритуальная месть. Кто знает, во что этот антиквар ввязался.
Глава 2. Полгода спустя. Москва. Вторник. 12.22
Мужчина зашел в магазин и прикрыл за собой дверь.
Внутри было тихо. В центре торгового зала он заметил молодую пару, рассматривающую старинную вазу.
Мужчина прошел вперед до прилавка, за которым стояли две женщины.
– Добрый день, – тихо сказал он, обращаясь к одной из них, – Поговорим?
Мужчина всегда немного нервничал, когда приходил в этот магазин.
Но сейчас, непонятно почему, у него было особенное чувство, очень тревожное.
Он не находил себе места весь день. С ним такое в последние дни было часто.
Женщина посмотрела на него из-под очков, отвлекшись от монитора ноутбука.
– Секунду, – сказала она, снимая очки и выходя из-за прилавка в зал, – Пойдем.
Она прошла в дальнюю часть магазина, где стояли книжные полки.
– В чем дело? – спросила она.