Золотой Лингам

Юдин Александр

– Интересно, – спросил Костромиров, пристально глядя на охотника, – чем он днища пробил?

– Да-а… – снова протянул дед, – по всему видать, поработал топором.

– А откуда у него топор?

– Топор-то? – нахмурился Егорыч. – А мне откуда знать? В избе, поди, прихватил, вместе с карабином.

– Вадим, – повернулся Горислав к другу, – а что, топор тоже пропал?

– Топор? – поднял тот брови. – Без понятия. Про топор ничего не знаю… А к чему ты клонишь, профессор?

– Да так… – хмыкнул Костромиров, поглядывая на

деда. – Зачем бы Ушинцеву брать с собой топор? Вряд ли он заранее все это спланировал.

– Почему нет? – пожал плечами Хватко. – Безумцы – народ хитрый.

– Ну, чего? – нетерпеливо окликнул их Антон Егорович. – Обратно-то идете или как?

Обратное путешествие происходило без происшествий почти до самого Дозорного. А когда отряд вышел на опушку и впереди, сквозь просветы в поредевшей растительности, показались нехитрые строения зимовья, Горислав остановился, чтобы раскурить угасшую трубку.

Влажный от лесной сырости табак никак не желал разгораться, тогда профессор решил набить трубку заново. Крикнув остальным, чтобы его подождали, он достал кисет и вдруг услышал невдалеке какое-то зловещее низкое гудение; сойдя с тропы, он обогнул жасминовый куст, откуда и доносились заинтересовавшие его звуки, и его глазам предстала картина, достойная кисти Брейгеля: на мокрой от крови земле, широко раскинув руки и ноги, лежал Андрей Андреевич Ушинцев, точнее говоря – его мертвое тело. А то, что оно было мертвым, сомнений не вызывало, поскольку последователь профессора Хоменко был вскрыт от грудины до паха и выпотрошен, как треска. Впрочем, кишки, печень, почки и прочие внутренности горкой лежали тут же, рядом с трупом. Огромные, восьмисантиметровые шершни с довольным жужжанием облепили зияющую рану, влетая и вылетая из брюшной полости, точно из родного улья. С трудом сдерживая рвотные позывы, Костромиров заставил себя присмотреться внимательнее: над внутренностями, мешая обзору, тоже кружили шершни, тем не менее сердца, среди прочих органов, он не разглядел.

– Ядрен-матрен! Поганский царь! – раздалось со спины. Это подошли Вадим с Егорычем.

– А вот и Антонинин карабин! – с неуместным облегчением заметил охотник, указывая на лежащий рядом с трупом ствол. – То-то мне давеча послышалось, что палят как будто из знакомого оружия… – Но тут же упавшим голосом добавил: – Эге! …А сердца-то, кажись, нету…

– Да, – согласился Горислав, внимательно поглядывая на старика, – сердце, похоже, кто-то… унес.

От его взгляда не укрылось, как Егорыч выбросил из кармана припрятанные ранее гильзы.

– Да погодите вы каркать! – сердито цыкнул на них следователь. – Надо сперва осмотреть тело. Меня, например, особенно интересует спина… Ну-ка, помогите его перевернуть.

– Стой, стой! – предостерегающе поднял руку Костромиров. – Эти твари могут запросто и до смерти зажалить. Посмотри, – он указал на дуплистый ствол растущего поодаль старого вяза, – там у них гнездо.

– Ничего, – обнадежил Егорыч, – сейчас мы их зараз аннулируем…

Он отошел в сторонку, вырезал длинную жердину и обмотал ее конец берестой. Затем, осторожно приблизившись к гнезду шершней на длину жерди, запалил бересту и быстро сунул факел в дупло.

Горящие шершни брызнули во все стороны сверкающим фейерверком.

– Пожара бы не случилось, – заметил Вадим.

– Не случится, – заверил охотник. – Сейчас в лесу сыро.

Когда с гнездом было покончено, кишащие над трупом насекомые тоже рассеялись, и они смогли перевернуть тело Ушинцева на живот.

Первое, что бросилось им в глаза, – у покойника не оказалось ягодиц, они были вырезаны, а точнее, словно бы вырваны из тела каким-то непонятным орудием.

– Извращенец поработал, что ли… – пробормотал следователь, склоняясь над телом. – Ага, рука, видите, прострелена – значит, ты, профессор, таки зацепил его… Но рана – пустяшная… О! А тут чего? Так, так… Ну что, – резюмировал он, поднимаясь и указывая на три колотых раны на спине трупа, – извольте сами смотреть, господа: тот же знакомый почерк. Итак, – добавил он официальным тоном, – в предварительном порядке можно заключить, что потерпевший убит таким же способом, что и двое предыдущих.

– А чего это нам дает? Что меняет? – недовольно проворчал Антон Егорович. – Таким, не этаким…

– Многое, – возразил Горислав. – Но главное сейчас то, что Ушинцев автоматически выбывает из числа подозреваемых.

– Согласен, – кивнул следователь. – Хотя вывод напрашивается неутешительный: убийца-то, значит, на свободе.

– И это – не амба, – подвел итог Костромиров.

– Тьфу! Что б его, поганский царь! – сплюнул в сердцах охотник.

Глава 7

КАПИЩЕ КАННИБАЛОВ

По прибытии в зимовье Горислав собрал всех оставшихся в живых обитателей охотничьего домика на импровизированный «военный совет». Коротко обрисовав ситуацию, в которой они оказались, а также изложив неутешительные выводы, к которым они только что пришли, он закончил речь следующим неожиданным предложением:

– Не знаю, как у остальных, а у меня лично сложилось убеждение, что разгадку всех последних трагических событий следует искать в обнаруженном группой Пасюка пещерном храме. Почему – долго объяснять… Да я еще и не созрел для объяснений. Короче говоря, предлагаю незамедлительно, прямо сейчас, отправиться туда. Итак, кто пойдет со мной?

– Одного я тебя не отпущу, – отрезал Хватко. – Хватит нам жмуриков.

– А без меня вам его вообще не найти, – хмыкнул Пасюк.

– Отлично, – кивнул Костромиров. – Еще желающие?

– Я тоже иду, – вздохнул Антон Егорович. – Хоть погляжу, чего за храм такой, из-за чего вся канитель.

– И я, значица, с вами, – заявил Борис. – Мне тоже шибко охота посмотреть на ту пещеру. А ну как это она самая и есть…

– Какая «она самая»? – не понял Вадим.