Золотой Лингам
Шрифт:
– Можно сказать и так, – задумчиво ответил Костромиров. – Ладно, спи уже.
– Уже сплю… А как тебе показался этот слепой тетерев, отец Нектарий? По-моему, очень подозрительный сектант.
– Во-первых, Нектарий не слепой, – возразил Горислав, – тебе ж Марья объяснила, что это он на себя возложил такое добровольное послушание, обет то бишь. И, скорее всего, он очень даже неплохо видит; во всяком случае, ориентировался он, как я заметил, не только на слух. А во-вторых, он не сектант.
– Шалишь! Как же не сектант, когда он сам дал на этот счет признательные
– Несторианин, – поправил Костромиров. – Только дело в том, что Сирохалдейская Церковь Востока древностью не уступает нашим традиционным конфессиям – православию и католицизму. Последователей Церкви Востока называют несторианами по имени некоего Нестория, который в четыреста тридцать каком-то году… ну, в общем, в начале пятого века, был осужден Третьим Вселенским Собором в Эфесе как еретик. А Сирохалдейская Церковь этого осуждения не признала и оказалась, что называется, вне канонического общения. Ну, считай, фактически, выделилась в самостоятельную конфессию. Так вот, миссионеры несториан пришли на земли современного Приморья еще в восьмом веке, во времена Бохайского царства – и за десять веков до появления здесь русских, то есть когда православием в Приморье и не пахло. Более того, в то время древнерусское государство вообще оставалось еще языческим! Поэтому несториане с полным правом могут считать за сектантов наше православное духовенство, во всяком случае, на этих землях. Другое дело, что их практически не осталось.
– Вот, теперь все понятно… – вздохнул Хватко. – Выходит, наш Нектарий – уважаемый человек, солидный религиозный деятель… а ты его возьми и обидь!
– Чем? – не понял Горислав.
– Да начал вдруг втюхивать про «опиум для народов» и прочее… Тоже, Луначарский сыскался! Я, дескать, атеист, антихрист! Прям, расходился, как «Культпросветсоюз»! Чего ты ему своим атеизмом в морду тыкал? Религиозные чувства, к твоему сведению, следует уважать…
– Ну-у… – замялся Костромиров, – это я – да… согласен… зря! Но ты, Вадим, знаешь, что этот вопрос для меня принципиальный, от того и заносит порою…
– Ладно, давай правда спать… Слушай, профессор, а чего ты меня все ж таки про пистолет спросил, а?
– Мне кажется, – нехотя ответил Горислав, – что Антон Егорович чересчур интересуется нашим багажом…
– Эге! В вещичках, что ли, рылся? А мне этот старый пират, между прочим, сразу – с первого взгляда, показался подозрительным! Как он труп того бедолаги-спелеолога – как его звать, забыл? – на тебя хотел «повесить», помнишь? Небось сам его и разделал, как бог черепаху… А ты наладился с ним на охоту! Ядрен-матрен! Вот шмальнет он тебе в спину из своей берданки!
– Ничего… Я тоже иду не с пустыми руками.
– Не с пустыми он руками… – с сомнением проворчал следователь. – Вечно тебя тянет искать приключений на собственную… Говоришь тебе, говоришь – нет, все без толку! Сам-то ты понимаешь, что всякий раз суешься в воду, не зная броду… И-эх! Тоже ведь – профессор. Умный вроде мужик – и такая беспечность!.. Ты хотя
– Не волнуйся, буду начеку, – заверил друга Костромиров.
– Ага… а я тут, за время вашего отсутствия, тоже кое-какие оперативно-следственные мероприятия организую…
– Организуй, организуй… – пробормотал Горислав Игоревич и провалился в сон, точно грузило в прорубь.
Глава 5
ТИГР-ЛЮДОЕД
Кажется, и одной секунды не прошло, а Егорыч уже тормошил Костромирова за плечо.
– Вставай, турист! Амбу проспишь.
Спустившись с чердака, Горислав с удивлением обнаружил, что стоит еще глубокая ночь: над лесом висела полная луна, на небе вовсю сияли звезды.
Антон Егорович был уже в полной боевой готовности – с берестяной котомкой на спине и двустволкой за плечами. Выждав, пока Костромиров справит нужду, умоется из прибитого к столбу рукомойника и снарядится, старик молча повернулся и зашагал в сторону леса.
– Решили не дожидаться утра? – догнав охотника, спросил Горислав. – Почему?
– Кто рано встает, тому бог подает, – не поворачивая головы, пробурчал дед.
– Так не видно же ни черта! Хоть глаз выколи…
– Луна, вона, светит, чего тебе не видать? Все видать… Ноги свои видишь? Землю? Меня видишь? Чего тебе еще нужно? А пока до места дойдем, как раз уже разъяснится…
– Дойдем ли? – усомнился Костромиров. – Не заплутаем в этакой темноте? Опять же, у кошачьих-то ночное зрение, как известно, поострее нашего будет…
– Слышь, как тебя? – останавливаясь и резко поворотившись к Гориславу, прошипел Егорыч.
– Горислав Игоревич. Можно просто – Горислав.
– Слышь-ка, Горислав! Может, ты там у себя в Москве как есть большой ученый, а здесь, поганский царь, я и хозяин и профессор… Доходчиво говорю?
– Вполне внятно, но не совсем понятно.
– Ты на охоту со мной хочешь идти или как?!
– Хочу…
– Ну тогда, значит, иди и не бухти, понял? – отрезал дед и решительно шагнул в лес.
– А Белку чего не взяли? – никак не унимался Костромиров.
– Тьфу ты, поганский царь! Нешто ты и на льва с псами охотился? Мы амбу чего, подстрелить хотим или так – вспугнуть просто?.. Иди и помалкивай!
Не найдясь чего возразить, Горислав замолчал, пристраиваясь Егорычу в спину.
Они уже скрылись в лесу, когда с чердака охотничьего дома соскользнула чья-то неразличимая в темноте фигура, юркнула в дверь, через некоторое время появилась снова и последовала за ними по пятам.
В лесу было тихо, как в склепе, а поскольку луну и звезды скрывали кроны деревьев, то почти также темно. Но старый охотник, не останавливаясь и не оборачиваясь, шел вперед, уверенно обходя то и дело преграждавшие им путь упавшие стволы. По прошествии нескольких минут Костромиров тоже наконец стал различать у себя под ногами едва заметную извилистую тропку, серпантином петлявшую между завалами и оврагами.