Золотой песок для любимого
Шрифт:
– Разумеется. Вы роскошный цветок. Темно-кровавого цвета. Он высокий, очень колючий. Но у него тонкий нежный аромат. Пчелы, осы, шмели радостно устремляются к нему…
Шурочка вскинула брови.
– Не значит ли это, что вы пытаетесь меня… обидеть?
– Вас? Разве я кажусь сумасшедшим? – Он вытянул перед собой руки ладонями вверх. – Я бы уколол себе руки в кровь, если бы посмел…
– Но вы нарисовали цветок, который называется в обыденной жизни чертополохом.
Он засмеялся весело.
– Это вульгарное название, народное. На самом деле он называется… – Николай произнес латинское название цветка, которое Шурочка в ту же минуту забыла. – Знаете ли вы, что это был любимый цветок амазонок? Я уверен, они – ваши истинные предшественницы…
– Похоже, вы успели поговорить обо мне с дядей, – фыркнула Шурочка.
– Нет, с сестрой, – признался он. – Она нарисовала ваш портрет…
– Но она никогда не видела меня.
– Со слов вашего дяди.
– А для чего им было говорить обо мне? – запальчиво спросила Шурочка.
– Но о чем-то надо разговаривать во время свиданий, – с досадой бросил он.
– Свиданий! Так вы про это знаете!
– Можно подумать, что вы нет.
– Клянусь, нет. До недавнего времени, – Шурочка так искренне трясла головой, что он поморщился.
– Ну да, и не догадывались…
– Догадывалась, но не более чем о том, что вы не в моем вкусе, а я не в вашем.
– Должен признаться, вы, Александра, производите на меня двойственное впечатление. – Он поправил букетик в петлице. Конечно, он составлен из крошечных фиалок. Он вообще походил на лондонского денди, но исполненного в московском варианте, определила Шурочка.
Денди никогда ей не нравились своей экстравагантностью и цинизмом. Они казались ей ненатуральными и напыщенными.
На Николае фрак, который английская мода канонизировала. До того его надевали для верховой езды. Грубый и спортивный, он воспринимался как национально английский.
Была еще одна деталь в его облике – очки. Шурочка знала, что они для денди нечто особенное. Дядя рассказывал, что их носили щеголи в давние времена, они были модной деталью туалета. Оказывается, смотреть через очки было дерзостью. Особенно младшим на старших – какая наглость! Так по крайней мере было в России в начале прошлого века. Об этом рассказывал ей дядя, а ему его отец.
– Вот почему, – смеялся он, – в те времена было столько красавиц. Все женщины – одна другой лучше, когда без очков.
Шурочка не заметила в новом знакомом того, что обязательно для денди – некоторой разочарованности в жизни.
– Я нашел свою девушку, – говорил он, и в его голосе она слышала радость, – она фиалка. Понимаете? С другой я просто не смогу жить.
Шурочка молчала. Как удачно…
– Разумеется, если подойти к
– Да, я училась там. В Бате.
– Слышал. Город знаменит римскими развалинами.
– Вы любите путешествовать?
– А как вы думаете? Моя любовь к фиалкам может жить без путешествий? Они растут и в России, но я хочу узумбарские фиалки брать там, где они родились, – в Узумбару.
– Узумбару… – Она пожала плечами. Что-то такое мелькало на глобусе в дядюшкином кабинете.
– А как вы хотели бы провести свою жизнь?
– У меня есть человек, за которого я выйду замуж, – объявила Шурочка.
– Этот человек не я, – сказал он полувопросительно-полуутвердительно.
– Нет. Мы, я бы сказала, обручились с детства и не можем нарушить клятву.
– Он где сейчас, я могу узнать?
– Он в алтайской тайге.
– Ох, там растут редкостные фиалки. Вы можете попросить его привезти мне экземпляр?
– Если они растут на золоте, которое он найдет, то непременно, – засмеялась она.
– Ага-а… Он поехал на поиски Клондайка. Он жаждет вас озолотить. Неглупо. Тогда вам не нужен никакой выгодный брак. Даже если ваш дядюшка не даст вам ничего, но отпустит из дома… гм… – он окинул ее взглядом, – нагой. – Она фыркнула. – А если он не найдет золота? Что тогда?
– Он найдет, – сказала Шурочка.
– Что ж, в вас твердость не фиалки, нет. – Он умолк, она тоже не произносила ни слова, а он продолжил: – На всякий случай, чтобы вы знали еще и это. Самые популярные фиалки – виола трехцветная. Они растут в диком виде в России, в западной части, и Европе. Такую мне не нужно. Фиалку рогатую я вывез из Пиренеев. Фиалку душистую – из Крыма. У меня есть парник – прелестный домик для фиалок. Но я хочу большой, настоящий. Чтобы высевать семена в парник. Поливать через ситечко. У меня есть серебряное, как известно, серебро полезно…
– Я подарю вам золотое, – перебила его Шурочка. – Когда Алеша найдет жилу.
– Ваша уверенность меня интригует, – признался Николай. – Возможно, на самом деле своей искренней верой вы нашлете на него удачу. – Он снова умолк. – Больше всего мне нравится пикировка. Это прекрасно, когда ты сам делаешь выбор – кого оставить рядом с кем-то, а кого-то убрать.
Шурочка вскинула брови. Странное дело, он не показался ей таким зависимым от чужой воли. Или… или она что-то не заметила? Сестра, вероятно, давит на него, подчиняет. И этот его костюм, снятый с плеча денди. Он тоже признак желания подчиниться чужой воле.