Золотой шут
Шрифт:
Скажи Чейду! Хения здесь, в городе, она в Баккипе.
Я вдруг понял, что это очень важно, и Чейд должен узнать, что странная служанка не уплыла вместе со своими сородичами. А потом боль поглотила все мои заботы. Я знал, что умираю.
Прекрати! Пусть он перестанет! Ты портишь мою музыку.
Олух был расстроен, и его возмущение накатывало на меня, как волны на берег во время прилива.
– Отвечай!
Больше не осталось ни лжи, ни правды. Я посмотрел на сержанта и попытался ему ответить, но провалился в темный колодец.
Стой
XX
ОТРЯД
Народ Шести Герцогств всегда был независим. Уже сам факт того, что королевство оставалось разделенным на шесть отдельных частей, верных династии Видящих, но управляемых собственных герцогами, говорит о многом. Каждое герцогство есть отдельная территория, которая была присоединена к королевству в результате войны. Как правило, Видящим хватало гибкости ума, чтобы оставить у власти представителя местной аристократии. Именно так события развивались в Фарроу и Бернсе. Преимущество такого подхода заключается в том, что законы принимаются в соответствии с местными обычаями. В качестве примера можно привести крупные города, где часто нет городской стражи, а порядок поддерживается ополчением, которое содержится на налоги с торговли и штрафы с нарушителей закона.
Том.
Том.
Том.
Сначала я не обращал внимания. Я находился так глубоко, что даже море не могло до меня добраться. Вокруг было темно, и, если я не двигался, боль не могла меня найти. Но мир прокрался мне в душу и заставил обратить на себя внимание. Казалось, удары молота глухо отдаются у меня в голове.
Не Том, раздраженно ответил я. Уходи.
Не Том?
В сознании Дьютифула вспыхнул такой жадный интерес, что я почти пришел в себя. И тут же поднял стены, прячась от любопытства мальчишки. Но через мгновение мне стало так плохо, что я потерял желание и силы заниматься Скиллом. Я лежал на животе на жалком подобии матраса. Не мешало бы добавить в него соломы. Сквозь него просачивался холод каменного пола. Все тело онемело от холода, если не считать нижней части спины, горевшей огнем. Когда я попытался пошевелиться, на меня обрушилась боль. Я негромко застонал, и тут же послышались шаркающие шаги.
– Пришел в себя?
Я слабо пошевелил рукой и слегка приоткрыл глаза. Тусклый свет обрушился на меня жестоким ударом. Я с трудом посмотрел на стоявшего передо мной человека. Невысокий, неряшливо одетый мужчина с нечесаными волосами изучающе смотрел на меня. Красные нос и щеки выдавали любителя крепко выпить.
– Целитель тебя заштопал. Он предупредил, чтобы ты поменьше шевелился.
Я что-то пробормотал в ответ, и мужчина ухмыльнулся.
– Наверное, это можно было и не говорить?
Я ничего не ответил. Теперь, когда я полностью пришел в сознание, боль стала почти нестерпимой. Интересно, насколько серьезно я ранен? Во рту так пересохло, что я не мог говорить. Болтливый человек вел себя приветливо.
– Воды…
– Посмотрим, что я смогу сделать, – сказал он и двинулся к двери.
Я проследил за ним взглядом. В комнате имелось маленькое окошко и массивная запертая дверь. Он закричал в окно:
– Эй! Раненый пришел в себя. Он хочет воды!
Возможно, кто-то ему ответил, но я ничего не услышал. Он вернулся ко мне и уселся на табурет, стоявший рядом с моим матрасом. Постепенно я начал воспринимать окружающий мир. Каменные стены. Горшок в углу. Пол усыпан соломой. Ага. Мужчина – мой сосед по камере. Прежде чем я успел сделать еще какие-то выводы, он вновь заговорил:
– Неплохо. Ты прикончил трех человек и лошадь, да? Могу спорить, ты неплохо сражался. Жаль, я не видел. Вчера вечером я тоже подрался. Но мне не удалось никого убить. Мы повздорили с одним костлявым рябым типом. Я не виноват. Возможно, я говорил слишком громко – знаешь, что он мне сказал? Вот что он сказал: «Заткни свой поганый рот, чтобы я тебя больше не слышал. Это лучшее, на что ты способен. Думаешь, ты сможешь что-то объяснить, ты только все запутаешь. Предоставь говорить своим приятелям». А потом он меня ударил, и я не остался в долгу. Пришли стражники и арестовали меня, и вот мы оба в одинаковом положении.
Я сумел кивнуть, чтобы показать, что понял его. Он был одной из маленьких «птичек». Чейд хотел, чтобы я помалкивал и ждал. Знает ли он, как серьезно я ранен? Вернулся ли Сивил в замок? Потом я сообразил, что могу получить ответы на свои вопросы. Я закрыл глаза, собрал оставшиеся силы и слабо потянулся к принцу.
Дьютифул?
Том! С тобой все в порядке? Его мысли потекли через мое сознание, как слова, написанные на влажной бумаге. Я попытался ухватиться за них, но они померкли и исчезли.
Я глубоко вздохнул и сосредоточился. Боль окутала меня плотным одеялом, и я стал дышать часто, но не так глубоко, как прежде.
Нет. Лодвайн достал меня подлым ударом в спину, сейчас я в тюрьме. Я убил его, а также человека по имени Пэджет. Запомни, это важно. Скажи Чейду, что в толпе я видел Хению. Она все еще в Баккипе.
Он знает про Хению. Я ему сказал. То были твои последние слова, переданные при помощи Скилла. Почему это так важно?
Я не стал отвечать на его вопрос, поскольку не знал, что сказать. К тому же сейчас меня больше волновало другое.
Что происходит? Почему я до сих пор здесь? Сивил вернулся?
Да, вернулся. А теперь слушай и не перебивай. Мальчика переполняли возбуждение и страх. Его Скилл гремел, как копыта лошадей по булыжнику. Вероятно, он боялся, что я снова потеряю сознание. Чейд говорит: «Молчи». Он сочиняет для тебя историю. Весь город говорит о том, что случилось. В Баккипе давно не происходило тройного убийства. Многие видели, как ты прикончил лошадь, поэтому невозможно сделать вид, будто ты не причастен к смерти Лодвайна и его людей. Чейд старается придумать причину, по которой это не будет считаться убийством. Но сейчас он не может просто взять и освободить тебя. Ты понимаешь, почему?