Золотой торквес

Мэй Джулиан

Большинство северян прерывали свое путешествие на ярмарке Ронии. Древние враги свободно общались во время ежегодной торговой оргии, которая продолжалась две недели Перемирия, день и ночь напролет. Прилавки и палатки стояли вдоль всей столбовой дороги и в окружающих открытых садах прибрежного города. Одним словом, округа превращалась в огромную рыночную площадь, где предприимчивые люди и фирвулаги устраивали постоялые дворы и закусочные для обслуживания туристов.

В нынешнем году самыми рьяными покупателями на ярмарке были беженцы из Финии, лишившиеся всего имущества. Чтобы хоть как-то морально поддержать себя, они не жалели денег на изделия искусных ремесленников-фирвулагов: украшения из бриллиантов, янтаря, слоновой кости, золотые и серебряные безделушки, дорогие головные уборы, кружево и тесьму, красивую сбрую для халикотериев, пояса, ножны и прочую военную амуницию, духи и кремы, мыло, напоенное ароматами полевых цветов и трав, терпкие ликеры, волшебные крылатые чепчики, такие деликатесы, как дикий мед, конфеты с ликерной начинкой, трюфели, чеснок, специи, изысканные соусы и самое экзотическое лакомство — земляничное варенье. Более насущные товары поставляли торговцы Ронии и других поселений тану: ткани тончайшей выделки, готовое платье, красители и прочую бытовую химию, стеклянный инвентарь разнообразного назначения, посуду и утварь, доспехи и оружие. Из огромных бочек текли рекой вина, пиво и крепкие напитки, разлитые в деревянные фляги и кожаные бутылки; в изобилии было копченое и консервированное мясо, сушеные и маринованные овощи и фрукты, а также непортящиеся злаковые продукты: мука, дрожжи, простые и ароматизированные сухари. Пища продавалась не только в розницу, но и оптом, для обеспечения Великой Битвы.

К вечеру четырнадцатого октября в толпе беженцев, заполонивших Южную дорогу, на ярмарку прибыл отряд всадников. Группа, не теряя времени, направилась к частным стоянкам, где мелкой аристократии тану и фирвулагов разрешалось возводить собственные павильоны, отдельно от общественных. Отряд возглавляли две дамы в золотых торквесах — по возрасту мать и дочь. На старшей было кисейное платье изумрудного цвета и экстравагантная, усыпанная драгоценными камнями шляпа. Младшая, выступавшая в полном облачении рыцарей Гильдии Принудителей, держала в руке копье, украшенное золотым знаменем с траурной каймой. Свиту дам составляли пятеро солдат в бронзовых доспехах под предводительством гиганта капитана, старый дворецкий, две служанки и низкорослый одноногий угрюмец, чей вид почему-то очень нервировал коней.

— Мы всего лишились в бедствии, постигшем Финию, — рассказывала гранд-дама сочувственно кивавшему хозяину постоялого двора. — Буквально всего, кроме кое-каких драгоценностей и своих верных серых. Так что мы с дочерью теперь совсем нищие. Но… быть может, нам удастся вернуть наше состояние в ходе Битвы: леди Филлис Моригель усердно тренировалась и подает большие надежды в воинском искусстве. Если Тана будет к нам благосклонна, то на Серебристо-Белой равнине мы не только отвоюем наши богатства, но и отомстим за поруганную честь.

Человек почтительно поклонился. Миловидная леди Филлис Моригель улыбнулась ему из-под приподнятого забрала.

— Уверен, что вас ждет удача, юная леди. Я чувствую вашу могучую силу, как бы вы ее ни скрывали.

— Филлис, дорогая, — упрекнула ее старшая, — ну как тебе не стыдно?

Девушка виновато заморгала, и насильственная волна схлынула.

— Простите великодушно, господин! Я и не думала на вас давить. Просто это моя первая Битва, и я, наверное, слишком взволнована.

— Неудивительно, — отозвался хозяин. — Но не тревожьтесь, юная леди. Главное — сохранять хладнокровие, и вы, без сомнения, отличитесь на Отборочном. Я буду за вас болеть.

— Как мило с вашей стороны. Мне кажется, я всю жизнь мечтала принять участие в играх.

— Милостивые дамы, уже поздно, — вмешался престарелый дворецкий, нетерпеливо ерзавший в седле во время обмена любезностями. — Вам необходимо отдохнуть.

— Почтенный Клавдий прав, — подхватил капитан эскорта. — Прошу вас, хозяин, выделите место, где мы могли бы дать отдых нашим старым костям. Мы уже шесть дней в дороге и валимся с ног.

— Шесть дней?! — удивился хозяин постоялого двора. — Так вы, стало быть, не укрылись в Надвратном Замке?

— Нет-нет, — разуверил его дюжий капитан, — мы не успели примкнуть к каравану лорда Велтейна. На севере все еще царит полнейшая неразбериха.

Хозяин постоялого двора уткнулся в карту размещения.

— Большинство ваших сограждан поселилось в прибрежной зоне — это самые удобные места. За небольшую доплату я мог бы и вас туда поместить.

Но пожилая леди решительно замотала головой.

— Как бы ни хотелось быть поближе к землякам, мы должны экономить, не то нам может не хватить денег до Битвы. И потом, боюсь, мы будем чувствовать себя неловко, так как не сможем разделить их увеселений. Поэтому, добрый хозяин, дайте нам что-нибудь поскромнее, место, где мы могли бы поставить две палатки и привязать халиков. Ну, например, вон там, на холме.

Слегка разочарованный, хозяин опять принялся изучать карту.

— Что ж, извольте. Квадрат номер четыреста семьдесят восемь, сектор Е

— высоко, прохладно; правда, вам придется самим носить воду.

— Прекрасно! Моя талантливая дочь будет доставлять нам воду силой своего психокинеза. И сколько?.. А-а… sa y est note 11 . Желаю вам доброй ночи.

Хозяин опустил в карман протянутые ему монеты и лукаво взглянул на деву-воительницу.

— Так вы и психокинезом балуетесь, леди Филлис? Ну, тогда ваше дело в шляпе! Я даже, пожалуй, поставлю на вас что-нибудь в тотализаторе. Чтоб у новобранца были такие высокие шансы…

Note11

подойдет (франц.)

Компания пустилась вскачь по освещенной фонарями дороге, а он долго махал ей вслед.

— Ну ты, дурища! — напустился на Фелицию вождь Бурке. — Чего мозги распустила?! Теперь этот болван тебя запомнит.

— Конечно, запомнит, и не только меня, Жаворонок, — усмехнулась девушка. — Меня он, по крайней мере, принял за настоящую золотую. А вот видел бы ты свою рожу, когда он предложил нам разместиться вместе с финийской сворой!

— Да, здесь нас и подстерегают главные опасности, — заметила мадам. — Ну, положим, Фелиция и я в случае чего притворимся, что мы не в тонусе из-за перенесенных невзгод. Но вас с вашими липовыми торквесами наверняка заметут, как только кто-нибудь из тану или людей в торквесах попытается выйти с вами на умственный контакт. Поэтому держитесь поближе ко мне и Фелиции, чтобы мы могли вовремя отразить телепатическую атаку. Закупками продовольствия и фуража займется Фитхарн. Он вне подозрений, если, конечно, не попадется на глаза опытному метапсихологу.

— По-моему, мы все же рискуем, оставаясь здесь, — вставила Ванда Йо.

— Это мы уже обсуждали, — возразил Бурке. — В других местах на юге остановиться еще опаснее.

— Фирвулагских землянок тут почти нет, мадам, — сообщил Фитхарн. — Маленький народ не рискует селиться на южных землях большими группами. А отдельные семьи по большей части скрываются в чащобах, вдали от проезжих дорог. Тут не доверяют пришлым, даже тем, у кого есть рекомендации короля Йочи.

— Да я уж поняла, что королевскую власть здесь не больно-то почитают,

— сдержанно проговорила мадам.

Фитхарн усмехнулся.

— Наш Йочи — неформал, в отличие от старика Тагдала. Мы ведь избираем своих монархов, хотя у нас тоже есть понятия чести и верности, но мы — не тану и никогда не обрекаем низложенных королей на заклание.

Всадники стали взбираться на холм, где палатки и факельные огни были несколько рассредоточены. Дорога круто поднималась вверх по каменистой почве среди все более скудной растительности. Возле жилья почти не было халиков и элладотериев, почему можно судить, что они попали в бедняцкий квартал. В основное здесь стояли черные палатки фирвулагов и разноцветные времянки престарелых холостяков тану. По контрасту с веселым гомоном ярмарки тут, если не считать жужжания насекомых, храпа и негромкого ворчания домашних животных, царила благопристойная тишина.