Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
Дед взял деньги в руки. Считает и приговаривает: «Эти деньги не за хороший труд даны, не за честную работу получены, такие бешенные деньги платят только за худую работу, за разбой».
Посмотрев на убегающего внука, стал снова говорить как бы про себя: «Посмотрю на твоего друга, что он из себя представляет. Побежал так, что даже в сухое не переоделся. Молодые все спешат, все бегут куда-то».
Дед поставил на стол самовар, жареную рыбу, картофель, мед, водку и бабину наливку.
– Как вкусно пахнет, ты право нас ждал, дедушка, такой богатый стал, давно
– Ты мне, внучек, зубы не заговаривай, а лучше скажи, откуда ты пришел с Ларисой? Что, и она была с тобой на заработках? Может, мне скажешь, что впервые ее видишь и не знаешь, что это лучшая гончарница Попивки. Ее товар пользуется таким спросом в магазине Мойсы, как и твой.
Сядем за стол, и вы мне все по порядку расскажете. А сейчас открой, моя малышка, дедов сундук, поищи в нем что-нибудь себе и моему внуку одеться, и садитесь за стол.
Василий все подробно рассказал деду о своей работе, не упустил не единой мелочи…
Дед слушал, вмокал ложку в мед и сильно причмокивал.
– Так, внучек, копал, копал и до чего докопал. До колодца, а потом убежал. Убежали только вы двое, это хорошо. Так и должно быть. Вот куда, вы бежали, ко мне. Ну, это хорошо. Дед весело повторил Василия рассказ и чуть с усмешкой смотрел на Ларису.
Вдруг послышался звон колокольчика, и на дороге показалась дедова бричка.
– А вот и сын приехал. Мужчины все в сборе.
– Что нового, сынок, каким ветром тебя сюда принесло?
– Слава богу, ты здесь, сынок. А я со страху много чего передумал, здесь и ты доченька, это к лучшему. Как увидел, что банк ушел под землю, так и подкосились мои ноги, думаю, если у деда тебя нет, значит, утерял навсегда.
– А я думал внук сказки сказывает, что банк провалился под землю, а выходит все это чистейшая правда.
– И откуда вы все узнали? Я, как увидел, что стоит столб пыли, побежал вместе со всеми к банку, а оттуда сюда. Быстро нынче все новости расходятся.
Рад, что такую сноху приводишь мне в дом, она из хорошей семьи и дед ей рад, вижу это по столу, мне такой стол не накрывает. И откуда у вас столько денег?
– Не дури, сынок, садись за стол, выпей за удачу сына. Это он заработал столько денег, а в наше неспокойное время, когда у людей нет денег, для него это большая удача.
– Был у мельницы и плотины, хорошо поработали там строители. Два новых дома под железной крышей построили, в которых будет жить наш полицейский, а второй дом купец отдал своей младшей дочери.
В честь окончания стройки инженер купил бочку пива своим рабочим и ценными подарками всех наградил. Всех приглашал на новую стройку, кто у него работал. Сколько было веселья, смеху. Я отказался от приглашения, все искал тебя, ведь ты мне не сказал, где будешь работать, и я решил, что ты деда посвятил в свои секреты. Сейчас вижу, что не ошибся. Ты здесь. Теперь можно и успокоиться, выпить за хороший исход.
…Степан ухватился обеими руками за обрывок веревки около ящика и поплыл за ними, оставляя за собой густую стену пыли. Он слышал, как сзади упали сначала столбы,
Ящик остановился, Степан вылез наружу, рассыпав вокруг его содержимое. Из пакетов высыпались деньги. Подобрав их, он услышал шаги Владимира Павловича. Быстро притаившись за углом, стал наблюдать за ним. Содержимое ящика Лубенец сложил в корзину, потом притянул веревку, к которой были привязаны крепильные столбы. Через некоторое время по арыку поплыл плывун, он заполнял все вокруг.
Степан все дальше уходил от мельницы по арыку. Дойдя до густых зарослей орешника, потом папоротников он поднялся во весь рост и ушел в глубь леса.
Через полчаса он остановился около огромного раскидистого дуба, снял свою одежду, вытряхнув ее, вынул из дупла мешок, вынул из него содержимое, а туда положил свою одежду. Спустился вниз к реке, начал мыться.
Недалеко паслись лошади, одну из которых он оседлал, легко вскочил в седло. Выехав на лесную тропинку, вынул трубку из бокового кармана и закурил. Чтоб скрыть свою тревогу и испуг, он запел. В душе разрывалось, клокотало сердце, оно просило мщения за предательство. Но страх перед встречей со своим бывшим хозяином гнал его дальше от встречи с ним.
Рано утром он подъехал к дому Яценко. На стук вышел Василий Евдокимович со своей женой.
Мать подошла к сыну, обняла, перекрестила.
– Вернулся мой родненький, живой и здоровый. Пошли домой, без тебя мы осиротели, один ты остался жив, остальные погибли, не вернулись с войны.
– Не причитай, мать, может, и остальные вернутся, нужно надеяться на лучшее.
– Попей молока, в доме больше нет ничего, пойду у соседей займу что-нибудь съедобное.
– Не нужно занимать, – сказал сын, положив ей в руки деньги. – Пойди, купи, что нужно тебе для дома, а мне дайте отдохнуть.
Лубенец убрал ящики и бревна, все сложил в кучу. Веревки смотал, сделал большой узел с петлей и повесил в сарае. От банка послышался снова шум, густая завеса пыли не давала рассмотреть, что там творится.
Он подошел к сточной канаве, она была полностью заполнена плывуном. Плывун бежал из многих расщелин и заполнял небольшие ямки, вот он дошел до плотины и остановился, заполняя впадину жидкой массой.
Зануздав лошадь, он поехал к рабочим на стройку. Оплатив за рабочую неделю и выплатив премиальные, многим предложил поехать на новое место работы.
Кто-то согласился, а некоторые торопились домой.
– Нам пора косить сено, а там поспевает рожь, ячмень, пшеница. Согласны если, примите после уборки урожая.
– Я согласен, – сказал Василий Мурли и за получение этой зарплаты работать у вас, но только осенью. Жена болеет и мне самому придется убирать весь урожай. А хлеба нынче хорошие, и огороды на славу растут и плодоносят, успевай только собирать и возить на базар.
Получив расчет, все спешили уйти домой. Большинство наемников было из Великой Гремячи и Попивки.