Золоту – жизнь, человеку – смерть
Шрифт:
– Одевай и пошли, а то чего доброго, откажет тебе в поездке за границу. Он богат, а ты умен. Вы нужны друг другу.
Во дворе зазвонил колокольчик, известив, что стол накрыт, пора к столу.
У Галины Матвеевны были волосы шатенки с небольшим рыжеватым оттенком и голубые глаза. На ней было одето такого же цвета платье, розовато-голубого цвета туфли и шаль. На руке дорогой браслет с часами.
– Садитесь, профессор, там, где вам всего удобнее, а мы с женой присядем около вас.
Старший сын сел около отца,
– Мне бы хотелось поговорить с вами о работе вашей жены. Я в восторге от нее, мне жалко, если ее ум и талант как ученого погаснет здесь, она должна быть там. – Профессор поднял вверх руку и пальцем показал в небо. – Дорогой Владимир Павлович, вы должны ей помочь, как инженер и любящий муж. Галина Матвеевна должна показать свою работу не только здесь, в России, но и за границей. Такие работы и операции еще никто нигде не проводит. У нее огромное количество лекарственных препаратов, которые нужны людям. Она должна защитить свою работу, а на препараты получить патенты.
– Я не привык такие вопросы решать за столом, но коль вы, профессор, их затронули, попробую вас выслушать.
Женщины хотели выйти, но Владимир Павлович упросил их остаться.
– Если это стоящее дело и моя жена подтвердит ваши слова, то я к вашим услугам.
Беседа длилась до самого вечера. В доме зажгли лампы, решили окончить разговор в доме.
– Сколько потребуется денег на опубликование ее работ? – спросил инженер у профессора.
– Такие открытия печатаются бесплатно, а вот поездка за границу и обобщение ее богатейшего труда, кое-что стоит.
– Сейчас идет война, во многих странах революции, но я попробую. Сначала нужно перевести деньги за границу в банк, потом ехать.
Лариса была самой младшей дочерью у родителей. Когда ей было семь лет, отец с матерью копали новый шурф для гончарной глины. Произошел обвал, завалило землей отца вместе с матерью, и осталась она со своими двумя сестренками сиротой.
Дед с бабой научили внучек гончарному делу. Хоть и тяжел труд гончара, но Лариса с лихвой справлялась со своей работой. Иногда в селе злые мужики говорили на нее: «Это не баба, а целая телега, мужика одолеет».
Однажды ехал их сосед сверху на арбе, лошади чего-то испугались и рванули в сторону. Перевернулась телега со снопами и придавила его. Подбежали мужики, силятся, тужатся, а телегу не могут поднять. Лариса одной рукой подняла одну сторону телеги, а второй – вытащила соседа. С той поры перестали к ней подходить парни, приглашать на танцы, все ее стали сторониться. Только сельский староста подошел к ней весной, похлопал по спине:
– Ты, красавица, самая главная в доме, а на каждого мужика положено две десятины земли. Дарю тебе их около твоего дома, паши и сей вместе с дедом.
Так
Люди жалели и любили девочек. Но одно дело жалость и любовь, а другое взять в дом нищую, когда и у самих не всегда есть кусок хлеба.
Дед спросил сына: «Что женишь его на Ларисе или нет?».
– Нужно подумать. Оба здоровые, красивые. Старшие оба женаты, живут со мной и этому хватит места. Оставит ли она своих деда с бабкой. Вся домашняя работа лежит на ее плечах.
– Где он с ней познакомился, ты, отец, не спрашивал его?
– Нет, – ответил дед.
– Если на такой красавице женится, отдам в приданное половину пасеки. Я уже стар, слабею, а у них силы хоть отбавляй. У нее поле около дома, пусть сеют медовые травы, подсолнух, гречиху. Будет мед и масло, а нет, продадут гречиху на зерно.
– Поезжай, сынок, домой и возьми себе деньги, а я с внуком поговорю. У меня душа болит за него, хочу поговорить по-мужски с ним, мы понимали друг друга всегда, думаю, и здесь нет у меня ошибки.
– Полночь, отец, сейчас страшно ночью ездить, выеду утром рано. Поговоришь с ним утром, когда проснутся. Видишь, голубки спят. Дай послушать, что они во сне говорят.
– У тебя есть что-нибудь выпить, отец, что-то в горле комок стоит, – чуть позже сказал сын.
– Выпей холодной воды, он и уйдет.
– Этот не уйдет, он будет всю жизнь по пятам ходить.
– Выслушал стервец, и нужно тебе было лезть им в душу. Спят, пусть спят, нечего выслушивать их тайны. Приложил свои уши прямо к их губам.
– Не бурчи, отец, дай немного мне прийти в себя. Не может такого быть, чтоб оба видели один и тот же сон, говорили во сне об одном и том же.
– Твои дружки погубят парня и девку. Говорю тебе, уезжай домой и забудь о снах. Ты еще здоровый бугай, одолеешь троих. Берданка при тебе, чего бояться. Жена дома ждет, а ты хочешь здесь распивать водочку.
Дед налил себе и сыну, на палочку наколол гречневую галушку.
– Давай, сынок, до дна, чтоб думка была одна. Ложись на мой тулуп и спи, а я постерегу лошадей и пасеку.
Отец долго не мог уснуть: что за тоннель копали они? Почему убежали через колодец? Откуда поплыло огромное количество ила? Почему она благодарила его за спасение, и кто погиб там под банком?
Чуть поднялась заря, дед подошел будить сына. Он чуть поднялся и испуганными глазами смотрел на отца.
– Вставай, уже утренняя заря в дорогу зовет. Что тебе приснилось, весь потный и испуганный?
– Верно, ты сказал, отец, мои дружки меня до хорошего не доведут. Нужно ехать.
– Садись, выпьем на дорогу, и скачи домой. Готовься встречать сына со снохой.