Золотые дни
Шрифт:
— Три дня, — ухмыльнулся он. — И с тех пор я много разговаривал с теми, кто побывал в Америке. Задавал вопросы. Кажется, в этой новой стране человек может сам строить свою жизнь. Он может стать тем, кем хотел бы стать.
— И кем бы ты хотел стать? — спросила она.
Ангус хотел ответить на ее вопрос шуткой, но, кажется, передумал.
— Я хочу обзавестись собственным домом, — сказал он наконец. — Собственными лошадьми. В общем… всем. Чтобы больше не приходилось терпеть холод и ходить под дождем, разыскивая чужих пропавших овец.
— Но я думала, тебе
— Пожалуй, я смогу привыкнуть к ежедневному бритью, — с озорным блеском в глазах сказал он.
Она посмотрела на его рисунок.
— Если бы это был мой дом, я бы точно знала, как его обустроить.
— И как бы ты его обустроила?
Она обмакнула перо в чернила, но передумала рисовать.
— Не слишком много комнат. Высокие потолки. Я слышала, что в Виргинии климат теплый, поэтому высокие потолки необходимы, чтобы теплый воздух поднимался вверх. И большой холл в центре высотой в два этажа, чтобы можно было открывать двери и проветривать дом.
— Так тебе понравилось то, что ты узнала о Виргинии?
Ангус взял перо и начал чертить план дома, который она только что описала.
— Капитан Ингес сказал мне, что там красиво. Он сказал, что собирается поселиться там, когда отойдет от дел, и что зимы в Бостоне суровые. — Она наблюдала за тем, как трудится Ангус, и радовалась тому, что он перестал упрекать ее за сломанную жизнь. Чувство вины было слишком тяжелой ношей. — Что ты будешь делать, когда мы туда приедем? — тихо спросила она.
Он сосредоточенно рисовал.
— Я думаю, что отправлюсь в тот Уильямсберг, о котором говорил мне мистер Джонсон.
— И что это означает? — спросила она быстро. — Что должно произойти?
— Американцы говорят о том, что им пора стать независимыми от Англии.
— Это абсурд. Как они могут стать независимыми? Как они будут жить без короля?
— Очень неплохо, я думаю.
— Что ты такое говоришь? Король рожден, чтобы править. Это право дано ему от Бога. Король…
— Ты хочешь начать еще одну ссору?
— Нет, — тихо сказала она.
— Детка… Я хочу сказать «миссис Харкорт», на этой неделе времени на раздумья у меня было больше чем достаточно, и я вижу, как сильно мы отличаемся друг от друга. Ты думаешь, найдется хоть одна тема, по которой мы сойдемся во мнениях?
— Нет, похоже, такой темы нет.
Она хотела сказать ему, как боится оказаться одна в чужой стране, но, судя по всему, он бы ее не понял. Сам он ничего не боялся. Он был молодым сильным мужчиной. Он был готов к приключениям, готов к риску, и теперь, приняв от нее драгоценности, он сможет вполне комфортно обустроиться на новом месте. Может, попросить его вернуть бриллианты? Если у него не будет денег, он не убежит и не оставит ее одну, как только они высадятся на берег.
— И что означает эта вытянувшаяся физиономия? — спросил он.
— Ты ждешь не дождешься, когда мы прибудем в Америку?
Он пару секунд пристально смотрел на нее, а потом вернул листок.
— Тебе не приходило в голову, что Харкорт позаботился о жилье в Америке?
— Нет, — медленно проговорила она. — Мне это не приходило в голову. — От такого предположения у нее немного поднялось настроение. — Ты хочешь сказать, что он мог купить дом?
Действительно, в собственном доме жить куда приятнее, чем в какой-то гостинице. Эдилин никогда прежде не жила в отеле, если не считать той последней ночи в Глазго, но эта гостиница оставила не самые приятные воспоминания.
— Я думаю, он все давно и тщательно спланировал. Ты знала, что он заказал место на этом судне семь месяцев назад.
— Но он не знал, что собирается делать мой дядя.
— Ты в этом уверена? Лоулер держал рот на замке, но его двое приятелей, что почти постоянно находились при нем, были не так молчаливы. Харкорт мог узнать о планах Лоулера если не от него самого, то от кого-то еще. Я склоняюсь к тому, что Харкорт узнал о планах твоего дяди еще до того, как получил от тебя письмо с просьбой о помощи. Не думаю, что Харкорт женился на дочери графа без согласия ее родственников, а значит, он должен был за ней какое-то время ухаживать. Похоже, он строил планы в отношении той женщины еще тогда, когда уверял тебя в своей преданности. Сдается мне, он собирался жениться на тебе, будучи мужем другой женщины. Брак все равно считался бы недействительным, но ты бы об этом не знала. А потом, когда твое золото поступило бы в его распоряжение…
Ангус пожал плечами.
Эдилин смотрела на него так, словно впервые увидела. Она не хотела думать о предательстве Джеймса, но мысль о том, что в незнакомой стране уже приготовлено жилье, приятно согревала.
— Значит, ты думаешь, что в Америке есть дом, где я смогу жить? Не то чтобы мне очень хотелось туда вселиться, но все же…
— Почему бы тебе не пожить там первое время? Пройдет не меньше месяца, прежде чем туда дойдет письмо Харкорта, а до того момента все будут считать тебя его женой.
— А тебя — моим мужем! — выпалила Эдилин.
Ангус улыбнулся:
— Я тихо исчезну, как только привезу тебя туда. Ты сможешь, к примеру, стать вдовой мистера Харкорта.
— А что я буду делать, когда объявится Джеймс?
— Покажешь ему свидетельство о браке, в котором говорится, что он — муж другой женщины, а не твой. Если он и подыскал в Америке дом, то заплатить за него наверняка не успел, поскольку ждал твоего золота.
Эдилин задумалась, потом сказала:
— Я думаю, ты мыслишь как преступник.
— Спасибо, — сказал Ангус и протянул ей листок с эскизом. — Ты это имела в виду?
Он показал ей план дома. Пропорции были выдержаны идеально. Внизу был просторный холл с широкой лестницей. По обеим сторонам холла имелось по две комнаты, каждая из которых была большой и светлой. Планировка второго этажа была почти такой же, как и первого, но с одной стороны холла комнаты были разного размера: одна в полтора раза больше другой.
— Большая комната для твоих книг, — пояснил он. — Ты можешь поставить книжные шкафы от пола до потолка вдоль трех стен.