Золушка 2020
Шрифт:
— Хоть два, — моментально согласился Андрей. — Только сначала ты покатаешься на мне.
Он снова стал меня целовать. Пальцы ловко расстегнули замок бюстгальтера прямо под свитером. Я задрожала, ощущая нежные поглаживания на своей груди. Неделя, целая неделя. Как же долго мы не были наедине.
Я бессовестно потянулась к молнии на его джинсах. После самолета улетучились последние остатки стеснительности. Андрей помог мне избавиться от джинсов и белья.
— Ай, ай, ай.
Он прижал меня к какой-то деревяшке. Я чуть зад не ободрала. Романов
— Прекращай, а то уйду.
— Никуда ты от меня не денешься.
Он бросил куртку на какой-то ящик, усадил меня на него. Я отыскала руками опору сзади, слегка отклонилась. Андрей уже нависал сверху, я чувствовала его. Нетерпеливый, быстрый. Я так же неистово двигала бедрами ему навстречу. Неделя — это слишком много. Пришлось укусить его за плечо, чтобы не дать крикам нас выдать.
— Какая ты шустрая сегодня, — не спустил он мне быстрый финиш.
— Проклятая неделя, Романов. Неделя!
Я отдышалась, усадила Андрея на свой ящик, устроилась сверху. Нужно сравнять счет. Долго трудиться мне не пришлось. Кажется, он тоже соскучился.
То и дело прыская, мы приводили одежду в порядок.
— Сегодня вечером будет продолжение, — пообещал Андрей уже у двери.
— Да-да, ты каждый день так говоришь, но в десять уже дрыхнешь. Что мне с таким продолжением делать?
— Прости, Мари, я отрубаюсь, ничего не могу с собой поделать. Слишком ранний подъем.
Я не могла ворчать, глядя в его щенячьи виноватые глаза. Пришлось целовать снова и говорить, что не сержусь.
— Вот вернемся в Москву, и… — пообещал он как всегда туманно.
Я не была так уверена, что в Москве все будет хорошо, но все же.
Восхитительные поцелуи Андрея не разрешали сейчас думать о будущем. Счастье было сейчас. В этот самый момент.
— Иди. Опоздаешь, — прошептала я. — Скоро машина. И Лиззи там осталась.
— Пес бы с ней.
— Нельзя, Андрей. Не сейчас.
Он вздохнул, вынужденно соглашаясь.
Я вытолкала его за дверь. Царевич стукнул снаружи три раза, что означало: вокруг никого. Я пригладила волосы, сосчитала до десяти и потянулась к ручке двери. Но она уже распахнулась.
— Стеф?
— Мари?!
— А… я… тут кое-что искала, — мозг оперативно пытался подобрать оправдание поправдоподобнее.
— А Андрей тебе помогал? Я видела, как он вышел. — Стеф взглянула на часы. — У меня нет времени обсуждать это сейчас. Мы выезжаем через пять минут. Поговорим в два, ресторан в отеле. И приведи себя в порядок перед выездом, у тебя в волосах какая-то дрянь, и блеск по щекам размазан.
В уборной я дрожащими руками копалась в волосах и вытирала щеки салфеткой. Отпираться нет смысла. Она меня уволит. Еще и отцу расскажет. До двух я промучилась, наблюдая за Андреем, который разговаривал с реставраторами и потомками драматурга. Самое ужасное, что мне не было стыдно перед Стеф или папой. Я боялась, что потеряв работу, потеряю и его. Объявили обеденный перерыв. Я сказала Андрею, что нужна Стефании и отправилась в гостиницу.
— Мне собирать вещи?
— Давно вы так близко дружите? — спросила она в свою очередь, игнорируя мой вопрос.
— Месяц.
— Мой отпуск?
Я кивнула. Что тут скажешь?
— Ты его любишь?
Меня словно током ударило, я уставилась на нее во все глаза. Причем тут мои чувства, интересно? Я сплю с царевичем. Стефания по-хорошему должна меня изолировать. Какое ей дело до любви?
— Это неважно…
Слезы начали собираться в глазах. Почему я так реагирую?
— Важно, Мари. Просто скажи, ты любишь его? Или это просто секс?
— Я — люблю, а для него — просто секс, — заявила я, окончательно теряя собранность и хладнокровие.
Я схватила стопку салфеток, чтобы остановить соленые реки, что брызнули из глаз. Стефания терпеливо ждала, пока я успокоюсь.
— Марьяш, я не осуждаю тебя, — выдала она, когда я успокоилась. — Конечно, это безумие. И я настаиваю, чтобы свидания в подсобках прекратились…
— Стеф, да ты в своем уме? — Приплыли, я сама себя каждый день осуждаю, а она добренькая такая. — Увольняй меня немедленно!
— Нет.
— Ты хоть понимаешь, что будет, если нас поймают?
Я сама себе копала яму, но именно в ней намного безопаснее находиться, чем рядом с Андреем. Один раз он уже разбил мне сердце.
— Мари, я люблю твоего отца, — неожиданно привела аргумент Стеф.
— Сочувствую.
Я слабо понимала, чем мой папа, тиран и деспот, привлек независимую, деловую и свободолюбивую Стефанию Марковну. Но если это чувство взаимно, то ей конец.
— Ты не против?
Она смотрела так, как будто накосячила не меньше моего, и теперь я имею право ее осудить.
— Я? Против? Да что ты! Папа от меня, наконец, отстал. Видимо теперь тебя, кхем, курирует.
Последнее время Владимир звонил, как приличный отец, раз-другой в неделю и ничего от меня не требовал, не давил, не напрягал. Просто интересовался, как дела,
— Ох, дорогая. — Стеф похлопала меня по руке. — Я так устала командовать. А с Володей я не менеджер и не курица-наседка. Я просто женщина. Во всех смыслах…
— О, избавь меня от подробностей. Он все-таки мой отец.
Стеф улыбнулась
— Марьяш, только не говори Андрею, что я знаю и закрываю на все глаза, и, ради Бога, больше никакого экстрима.
Я покивала.
На сердце было легко и спокойно, когда мы вышли из ресторана, и я вернулась к Андрею. Даже присутствие его Лизабет меня больше не напрягало.
Глава 22.
Афера
МАРИ
Ровно в девять на столе завибрировал мобильный.
— Малыш, прости, я совсем дохлый, — проговорил Андрей.
— И почему меня это не удивляет? — засмеялась я. — А я думала, ты посетишь меня и поможешь вытащить занозы из пятой точки. Ну так и быть. Попрошу Стефанию.