Золушка для босса
Шрифт:
Чтобы не видеть меня в таком искушающе беззащитном виде, он опускает голову мне на колени и прикрывает глаза — большой опасный хищник, покорившийся своей нечаянной укротительнице.
Так и сидим несколько мгновений или целую вечность.
Где-то далеко, словно в другой реальности, из моей сумки непрерывно трезвонит старенький кнопочный телефон, но мне все равно. Я пристально смотрю на голову всегда такого гордого и самоуверенного босса, лежащего на моих коленях. А затем, словно во сне, кладу руку на его густые волосы и ласкаю
Он напрягается, коротко выдыхает, а затем вдруг мой мир переворачивается вверх тормашками. И так несколько раз, пока у меня не возникает ощущение ловушки из постельного кокона.
— Что ты делаешь? — ахаю я и безуспешно дёргаю крепко прижатыми к телу руками.
— Уменьшаю дозу соблазна! — хрипло отвечает Царевичев, плотно закатывая меня в длинное покрывало, словно какую-то гигантскую строптивую шаурму. — А то это совсем… перебор.
Желание и отчаянная благодарность бурно теснятся в моей груди. Не знаю, как справиться с накалом этих чувств, и просто тянусь к щеке своего босса.
В этот же момент он неожиданно поворачивает голову и встречается со мной губами — замирает Потом медленно, очень медленно начинает целовать, постепенно ускоряясь… и в конце концов вливается в мой рот глубоким поцелуем, не отрываясь ни на секунду и сводя с ума. Мое тело пронзают жгучие сладкие стрелы, и так хочется прижаться к обожаемому боссу ещё сильней. чтобы между нами не осталось ни единой молекулы воздуха.
Снова настойчиво трезвонит мобильник.
От непрерывной вибрации он выполз из полурасстегнутой сумки и теперь прыгает по столу, производя раздражающе неприятное дребезжание.
— Чертов телефон! — выдыхает Царевичев в мои губы. — Я выключу.
— Не надо! — я быстро отстраняюсь, но встать не могу. Мои руки и ноги примотаны покрывалом по швам, словно смирительной рубашкой. — Это Альбина… я ждала ее звонка и хотела посоветоваться с тобой.
— Что за Альбина? — морщится Царевичев, не сводя глаз с моего припухшего от поцелуев рта.
— Жена отца. Она угрожает устроить мне кое-какие проблемы. Не то, чтобы я сама не справилась с ней, но от твоей помощи не откажусь.
Он встряхивает головой и решительно пересаживает меня на кровать. А сам отходит подальше к окну и останавливается там, спиной ко мне.
— Так. Давай коротко и по делу, в чем с ней проблема, Катя. И не забудь одеться. я не буду смотреть.
Из покрывала я выпутываюсь еле-еле. Царевичев очень крепко меня замотал, на совесть. Пока торопливо натягиваю свои джинсы и кофточку, пересказываю ему вкратце попытку мачехиного шантажа.
— Каковы мои шансы получить опеку над сестрёнкой, Артём?
— Высокие, — уверенно отвечает он. — Фактически сто процентов. Насчёт момента с жильем. Я договорюсь, чтобы на этом не акцентировали внимание. Поедем послезавтра с утра, служба опеки как раз рядом с загсом находится. Я и так туда собирался.
— Спасибо, — тихо
— Оделась? — ровно интересуется Царевичев, глядя в серо-голубые сумерки за окном
— Да.
Он оборачивается. Рассматривает меня пристально-долго, а потом серьезно сообщает:
— Если ещё раз встретишь меня в полотенце, то назад дороги не будет.
Глава 7. Связи решают всё
В тот вечер звонок так и остался без ответа. Зато сегодня с самого утра я сама набираю оккупированный мачехой отцовский номер.
Альбина отвечает мгновенно.
— Катерина, что там с деньгами?
— Ничего, — холодно говорю я. — Папу к телефону позовите.
— Так он дрыхнет до сих пор! Вчера как принял на грудь перед сном, так и вырубился.
— Тогда передайте ему, чтобы позвонил мне сам, как очнётся. Потому что я собираюсь оформить опеку над сестренкой на себя. Так что родительских прав он по-любому лишится.
Неожиданный поворот мачеху обескураживает и она теряется.
— Погоди-ка… как это?
— А вот так. Спасибо за идею, давно надо было так и сделать.
Правда, подавать заявление в службу опеки мы едем не прямо с утра, как собирались, а сильно после обеда. Можно даже сказать, что к вечеру. Потому что в центре города Царевичев зачем-то сворачивает к небольшому старинному зданию с резными наличниками на окнах Оно больше напоминает хорошо отреставрированный памятник, чем офис или жилье.
— Артём, куда мы..? — удивлённо спрашиваю я, когда Царевичев предлагает мне руку, чтобы выйти из машины. Под мышкой он держит какую-то папку.
— Увидишь, — загадочно отмахивается он.
Внутри тихо, сумрачно и гулко. Но нет ни единого признака запущенности — фойе сверкает от чистоты и свежей отделки, а напротив входа есть стойка администратора. Сидящая там девушка с профессиональной приветливостью улыбается нам.
— Артём Александрович, добрый день! Вас уже ждут.
Она провожает нас через парадный вход в длинное помещение-зал с колоннами, похожее на очень широкий коридор. Внутри нет никакой мебели, а все стены сплошь увешаны картинами самых разных размеров. Из глубины зала к нам навстречу торопливо шагает пожилой усатый мужчина в элегантном светло-сером костюме.
— Это что, картинная галерея? — шепчу я боссу, заинтересованно озираясь.
— Она самая, — небрежно кивает он. — Только эта галерея частная, и сюда в основном заходят только настоящие коллекционеры.
Тем временем усач в светло-сером радушно распахивает объятия:
— Ну Артём, ну порадовал старика! Приветствую! Какими судьбами?
— Да какой старик, не прибедняйся, Егорыч, — добродушно хмыкает Царевичев, похлопав его по спине. — Заглянул, чтобы сделать одно доброе дело. Это, знаешь ли, для души полезно.