Золушка ? la russe: Постскриптум
Шрифт:
Вера поднялась к двери посередине. Ольга немного задержалась: не избежав искушения, присела на секунду в уютные садовые качели рядом с коттеджем.
— Тук-тук! Можно? — Вера приоткрыла дверь.
В ответ раздалось мычание. Внутри комнаты стояло две кровати, один письменный стол с компьютером и разбросанными дисками; пара стульев у стены. В самом дальнем углу на кровати лежал оператор Виктор. Услышав приветствие, он тяжело попытался сесть и тут же схватился за голову.
— А, Вера Александровна, проходите!
Главменеждер вошла, шагнула к кровати Виктора и опять посмотрела направо, на то, что случайно привлекло
В комнату вошла сама Ольга. Она вопросительно посмотрела на закашлявшуюся Веру, но менеджер помахала ей рукой, мол, ничего страшного, и указала на кровать с лежащим Виктором, оставаясь стоять спиной к яркому монитору.
— Где можно помыть руки? — привычно спросила студентка медиститута, взглянув на свои ладони, грязные после уборки в беседке.
Вера показала на дверь в ванную, а сама, пока Ольга отсутствовала, лихорадочно пыталась сообразить, как убрать слишком приметную картинку. За этим занятием ее застал Макс. Вера ему показала пальцем на монитор, сделала страшные глаза, а потом погрозила. Улыбаясь, оператор в два счета поменял обои на рабочем столе и выключил компьютер. Вера с облегчением вздохнула и подошла ближе к Виктору.
— Что случилось, Виктор? — вернувшись, девушка села на кровать, рядом с Виктором, не обращая внимания на появившееся новое лицо в комнате.
— Я не знаю, череп болит ужасно, только встану — все кружится и темнеет в глазах.
— Когда это началось, обратили внимание?
Макс развернул стул у компьютера и молча, подчиняясь суровому выражению глаз Веры, сел верхом на него.
— Да у меня голова вообще почти постоянно болит, с полгода, — Виктор с трудом открывал глаза, — в воскресенье с утра было хреново, потом ничего. С утра в понедельник все, копец, не могу встать.
— Температура или другие признаки простуды есть?.. Поливость, озноб?..
— В том-то и дело, что ничего, кроме слабости и головной боли. Еще глаза сильно болят, как будто песка в них насыпали.
— Понятно, — Ольга осмотрелась, — сколько сидите за компьютером, приблизительно, часов в день?
— Не знаю, ну по шесть — семь…Последнюю неделю вообще всю ночь до четырех.
— Понятно, — повторила Ольга, — можно поинтересоваться, зарядку какую-нибудь делаете? Вообще.
— Какая зарядка! — Виктор со стоном опять принял горизонтальное положение, — нет у меня свободного времени.
— Не замечали, зрение не падает в последнее время? — Ольга придвинулась ближе и протянула руки к голове.
— Ну да, чуть-чуть хуже, пару недель назад очки поменял.
— Ну, так что, Оль, — Вера не выдержала, — понятно, что с ним?
— Отдохнуть не мешает, это точно. Помощников надо выбирать толковых, — она покосилась на Макса, — а то некоторые только за юбками бегают, кузнечиков снимают…
Макс открыл было рот, но Вера опять погрозила ему пальцем. Ольга попросила Виктора снять футболку и лечь на живот, убрала подушку из-под головы, стала сосредоточенно щупать позвоночник:
— А голова как болит, вся или какая-то часть?
— Чуть выше правого затылка.
— Ощущение температуры есть? Или жжения?
— Есть, а я-то все думал, из-за перхоти…
— Лежите тихо, уже отшутились, — дойдя до шейного позвонка, Ольга удовлетворенно хмыкнула, попросила оператора сесть, еще раз пощупала шею, — наверное, хруст в шее есть?
— Постоянно.
— Так что это? — Вера в выжидании присела на стул рядом с Максом, — лечится или нет?
— Болезнь двадцать первого века. Пока не умер, конечно, можно попытаться. Виктор, я сейчас вам небольшой массаж сделаю. На мой взгляд, всего-навсего шейный остеохондроз, плюс небольшое смещение двух шейных позвонков, отсюда — дистония сосудов. Зарядку надо делать, Виктор, слышите? Работать в меру, спать не менее восьми часов.
— Угу.
— Сдается мне, что тут еще и игры до утра, а не работа, сетевые, какие-нибудь, или стрелялки, погони за чудовищем и прочая дрянь.
— Есть такое…
— Молчите, не отвечайте. Просто слушайте, — Ольга продолжала массаж, Макса и Веру так и подмывало встрять в этот монолог, но девушка взглядом приказала потерпеть, — дышите ровно, расслабьтесь. Вот, к примеру, садитесь вы поработать, а потом решаете немного подразмяться: сначала начинаете играть и не можете остановиться, потом думаете, что пора бы и поработать. А глаза уже болят, но вы думаете о просьбе начальника, о его гневе. Решаетесь бросить игрушки и приступить к делу. К тому времени, когда работа сделана, вы уже проклинаете все и вся. А уже начался новый день, и ваш сосед по комнате проснулся, выспался и готов к работе, которую вы успели за ночь возненавидеть. Сосед не дает вам нормально выспаться утром, а после обеда донимает дурацкими рассказами о своих похождениях с девушками, которых у него миллион. И всех-то он перелапал, и все-то его любят. Он такой обаяшка в свои двадцать с хвостиком…
Вера закрыла рукой рот, но Макс продолжал старательно смотреть на говорящую, не скрывая улыбки, будто намеки относились не к нему.
— …И так он будет прыгать и заигрывать со всеми, — Ольга добралась до шеи и медленно делала массаж, продолжая большими пальцами нащупывать позвонки, — пока кто-нибудь ему…
Неожиданно она на что-то нажала на шее, и послышалось два щелчка, а за ними — испуганный вскрик Виктора. Вера подскочила на стуле, Макс вздрогнул.
— Что это было? — простонал Виктор.
— Я вам вправила позвонки, — Ольга опустила свои руки, потрясла ими, — уф, за неделю мышцы, кажется, атрофировались. Полежите, я сейчас другой массаж сделаю. Максим, в вашей аптечке есть корвалол?
— Кому?
— Ну не мне же. Поищите. Вера, я выпишу кое-какие лекарства, только мне нужно позвонить, проконсультироваться.
— Да, конечно, — Вера протянула свой мобильный телефон.
Ольга попыталась вспомнить телефон, набрала один номер — попала не туда.
— Сейчас, подруге позвоню, спрошу номер, — пообещала она Вере в ответ на ее вопросительный взгляд.