Золушка в шоколаде

Донцова Дарья

Я вытащила из сумки блокнот.

– Диктуйте.

– Пачка сливочного масла, три головки чеснока, чайная ложка сока банана. Масло растопить, все смешать, охладить и полученной субстанцией намазать косяки и рамы по всей квартире.

– А мыши?

– Я уже говорил, пусть сидят в углах.

– Вечно?

Роман наморщил лоб.

– Не понял вопроса.

– Мышкам постоянно надо находиться в комнате? Их можно отряхивать от пыли? Они же белые, живо испачкаются.

Экстрасенс заложил за ухо прядь волос.

– Не волнуйтесь. Энергетическая

сущность мышей соединится с отрицательной трансдекцией всадников, произойдет ассимиляция когнитива, случится паранормальный вихрь, эффект струйностробоскопного пространства, аннигиляция нуля, плюс переключится на минус, и в образовавшуюся воронку утянет всех, не обладающих душой. [7] Если по-простому – всадники съедят их.

– Мышки исчезнут? – уточнила я.

– Нет, перейдут в шестое измерение вместе с клетками, – успокоил меня Роман. – Впрочем, могут и остаться в комнате. Если проснетесь утром живая, а клетки на месте, привезите их мне назад, я верну часть денег.

7

Для тех, кто, как и Лампа, ничего не понял, поясню: фраза из заумных слов не имеет никакого смысла. Абсолютная белиберда! (Прим. автора.)

– Что значит «если проснетесь утром живая»? – лязгая зубами, поинтересовалась я. – У вас есть сомнения по поводу моей целости и сохранности?

– Всякое случается, – меланхолично ответил Роман, – всадники никогда не хихикают зря. Но обычно мазь и заговоренные грызуны срабатывают в девяноста пяти случаях из ста.

– Не хотелось бы оказаться в тех самых пяти процентах, которым не повезло, – пробормотала я и ушла.

Перед тем как поехать по адресу, который дала мне Яна, я набрала номер Ии Вадимовны и услышала тихий, совершенно несчастный детский голосок:

– Алло.

– Лапочка, ты дома?

– Добрый вечер, – вежливо ответила девочка. – А вы кто?

– Мы с тобой вчера разговаривали, – напомнила я. – Скажи, Ия Вадимовна вернулась?

В ответ понеслись всхлипывания.

– Что случилось? – перепугалась я.

– Мама Ия… она… ее… убили! – еле-еле выговорила девочка.

– Господи, никуда не уходи, я сейчас приеду! – выкрикнула я и в нарушение всех правил развернулась прямо на проспекте.

Девочка, открывшая мне дверь, выглядела абсолютным ребенком – маленькая, очень худенькая, просто прозрачная. Лапочка была совсем некрасива, угловата, с не по росту длинными руками. Хороши оказались лишь волосы – длинные, густые, кудрявые, они почти полностью закрывали худенькое личико с распухшим носом и глазами, превратившимися от слез в щелочки.

Увидев меня, Лапочка судорожно вздохнула и охрипшим голосом сказала:

– Здрассти, вы тетя Лампа?

Я невольно отметила, что ногти у нее намазаны ярко-красным лаком, и ответила:

– Да.

– Проходите, – шепотом предложила Лапочка. – Не обидитесь, если

я попрошу обувь снять? Вот тапочки, они пластиковые, чистые, я их после каждого гостя мою. Мама Ия говорит, что на ногах самая грязь и…

Девочка всхлипнула, по ее щекам горохом покатились слезы.

– Ты одна? – поинтересовалась я.

– Сейчас да, – кивнула она, – полчаса назад люди ушли.

– Кто приходил? – проявила я не слишком уместное любопытство.

– С работы мамы Ии, – пояснила Лапочка. – Деньги принесли, вон конверт. Они сказали, что все хлопоты на себя возьмут, поминки в ресторане организуют, в фирме много народа, дома всех не усадить. Еще из школы были. Сегодня я на уроки не пошла, классная позвонила, стала ругать, думала, я контрольной по матишу испугалась… Потом они с завучем сюда пришли, сказали, денег соберут. А зачем мне столько? Мне лучше маму Ию, живую…

Лапочка закрыла лицо руками и затряслась, я обняла девочку, прижала к себе. Она была очень худой, ну просто кожа и кости, и было слышно, как у несчастного ребенка мерно и ровно бьется сердце – тук-тук-тук.

– У вас есть валерьянка? – спросила я.

– На кухне, в аптечке, – ответила девочка, вытирая слезы рукавом широкой трикотажной кофты, – пойдемте.

Проведя меня по коридору, Лапочка указала рукой на стул.

– Садитесь, пожалуйста. Вам сколько капель?

– Думаю, успокаивающее надо принять тебе, – ответила я.

– Я уже пила, мало помогает, – пробормотала Лапочка. – Знаете, ее убили! Не под машину попала, не заболела… Наверное, если б несчастье какое… Ну, у нас в классе у Леры Колиной брат погиб, его в метро толкнули случайно, упал на рельсы и под поезд попал… Вот если так, то, конечно, тоже тяжело, но вроде судьба. А маму Ию ударили по голове. Кто же мог? За что? Она никогда никому плохого не сделала!

– Насколько я знаю, Ия Вадимовна работала в крупной фирме, – поддержала я разговор, – вероятно, у нее имелись неприятности на работе.

Внезапно Лапочка улыбнулась.

– Ага! Там большое предприятие. Знаете, чем они торгуют?

– Понятия не имею, Ия Вадимовна не говорила мне об этом.

– Презервативами они занимаются, – хихикнула Лапочка. – Правда, смешно? Кто же из-за такого убивать будет? Нет, тут дело в другом.

– В чем? – быстро спросила я.

Лапочка ответила с некоторой заминкой:

– Ну… ее ограбили, деньги отняли, кошелек, часы. Стоял тут…

– Где? – стала озираться я. – В квартире?

Лапочка помотала головой.

– На лестнице, за трубой мусоропровода. Там место темное, свет тускло горит, вот убийца и спрятался в подъезде…

Речь девочки внезапно прервал звонок в дверь.

Лапочка вздрогнула и посмотрела на меня:

– Это кто?

– Не знаю, – ответила я. – Может, знакомые Ии Вадимовны, деньги принесли, тебе помочь решили?

Девочка встала.

– Посидите тут, пожалуйста, хорошо? Не надо выходить!

– Конечно, – кивнула я.

Лапочка ушла, и через пару секунд до меня донеслись голоса.