Золушки на грани. Без купюр
Шрифт:
Заяц решительно вытряхивает трубку, прячет её в карман. Поднебесную нору он решил пока оставить за собой — всякое может случиться. Хлопает ушами, переносится на порог своего старого дома.
— Здравствуй, царь-батюшка, давно не виделись, хозяин. Я тут решил вернуться к тебе. Не выгонишь? — как бы дурачась, спрашивает заяц, хотя ему очень важно то, что ему сейчас ответят.
— Да ладно уж, заходи. Найдём тебе дело, — отвечает царь, тоже будто бы не всерьёз, хотя он страшно рад. Теперь этот чудесный помощник, свободы своей ненаглядной накушавшийся, никуда от него не денется. Умный человек, ничего не скажешь. А то кто бы ему такого зайца доверил?
Немного о Мэри Поппинс
Когда от Бэнксов ушла старая няня Кэтти, мистер Бэнкс немедленно дал объявление в местную газету о том, что Джейн и Майклу, не говоря уже об их инфантильных родителях, требуется самая лучшая нянька с самым низким жалованием. Он даже как будто бы опасался, что няньки выстроятся в очередь у ворот его дома, и полицейский потребует шиллинг за нарушение общественного порядка. Но нет. На следующий день у калитки обнаружилась одна только Мэри Поппинс. Характер у нее был скверный, рекомендаций она не признавала, денег просила столько, что можно было каждому ребенку нанять по персональной няне, и ещё бы осталось на кухарку и садовника, но у мистера Бэнкса, к сожалению, не было выбора, а миссис Бэнкс обещала впасть в истерику, если няня, любая, хотя бы даже и эта, не приступит немедленно к своим обязанностям.
Мэри Поппинс была немедленно нанята на работу, а через пару дней, как это часто случается, объявление мистера Бэнкса было опубликовано в газете, и самые лучшие няньки королевства столпились у калитки, потрясая своими рекомендациями и требуя столь низкое жалование, что даже у бывалого морского волка капитана Блума закружилась голова. Полисмен негодовал, но Бэнксам было уже все равно: у них завелась прекрасная Мэри Поппинс, которая, по правда говоря, проходила мимо дома 6 по Вишневому переулку совершенно случайно и собиралась устроиться на работу именно в ту газету, которая так любила запаздывать с публикацией объявлений о найме нянь.
Специальное предложение
Когда Оле-Лукойе прожил все наследство, доставшееся ему от тетушки, оставалось либо прожить заодно и зонтики — черный и цветной — а потом пойти работать в офис, либо найти иной, более сказочный выход из положения.
Отказавшись от миссии быть дирижером детских сновидений, он заперся в своей каморке и много спал, несколько раз за ночь меняя цветной зонтик на черный и обратно, чтобы увидеть во сне хоть какой-нибудь выход из ситуации.
В прежние времена таким сказочникам, как Оле-Лукойе не нужны были деньги: им были нужны те, кто нуждается в сказках. Но там, где сказки вышли из моды, сказочник превращается в самого обычного человека с самыми житейскими потребностями.
В последние годы Оле-Лукойе раскрывал свои зонтики над детскими кроватками уже чисто по привычке: давным-давно хорошие дети пристрастились смотреть перед сном мультики, а плохие — ужастики. Так что и снились им потом картинки с экрана, а зонтики разве что спасали от сырости тех детей, которые жили в домах с протекающей крышей.
«Удивительно, — думал иногда старый сказочник, — Почему бы родителям этих детей не продать телевизор и не починить на вырученные деньги протекающую крышу?» Но крыша — что крыша, скучная это конструкция, покрытая жестью, а телевизор — он светится, он дарит иллюзии, часто плохие, злые, лживые, но зато они заменяют цветные сны тем, кто страдает от бессонницы. А дети пусть закаляются! Пусть познают жизнь смолоду, посредством протекающей крыши!
Днём Оле-Лукойе либо спал, либо бродил по улицам города, держа под мышкой оба своих зонтика, даже если дождя никакого в природе не намечалось. Так и наткнулся на него повзрослевший Яльмар. Оле-Лукойе стоял, прислонившись спиной к стенке, ел хот-дог, крепко держась за свои зонтики. Яльмар был умным и наблюдательным, поэтому сразу понял, кто перед ним, но не признался — застеснялся. Этот сказочный человек помнил его хорошим, добрым мальчиком. А теперь он стал плохим и злым дядькой. Яльмар продавал людям вещи, которые им совсем были не нужны. Последние деньги у бедняков забирал, оставляя им взамен ненужный, бессмысленный товар, за который предстояло ещё несколько лет выплачивать кредиты.
— Послушайте, господин с зонтиками. Я вижу, что вы чем-то огорчены, — сказал Яльмар, просто для того, чтобы что-то сказать.
— По правде говоря, у меня закончились деньги, — признался Оле-Лукойе. — Закончились деньги, и я ну совершенно не знаю, как быть дальше.
— Погодите-ка, но вы же как-то раньше жили? Чем-то зарабатывали себе на хлеб? Ну хоть хобби у вас какое-то было?
— Да, так, чего там, — вздохнул Оле-Лукойе. — Ерунда всякая, бесполезная и не нужная людям.
— А для чего вам эти два зонтика, когда погода всю неделю ожидается ясная? — попытался подсказать Яльмар.
— Зонтики? Да надо бы их выбросить, конечно, а я, старый дурак, дорожу ими, как частицей прошлого.
— Неужели они совсем ни на что не годятся? — притворно удивился Яльмар. — Тогда продайте их мне, или отдайте за так.
Оле-Лукойе поколупал носком ботинка землю. Помялся, огляделся по сторонам. И рассказал Яльмару свою историю.
Через пару часов они сидели в прекрасном летнем кафе. Оле-Лукойе ел из фарфоовой чашки восхитительный суп-пюре, из кухни доносился еле уловимый запах каких-то цветочных пирожных.
— Вы уверены, что я справлюсь? — озабоченно произнёс Оле-Лукойе.
— А кто же, если не вы? Сперва раскрываете над головой потенциального покупателя черный зонтик — чтобы показать, как в его жизни все беспросветно без нашего уникального продукта. Я говорю «нашего» — потому что он уже немного и ваш тоже. Потом, минут через сорок, когда кошмары вдоволь наистязают беднягу, в дело вступает зонтик цветной. И измученный кошмарами клиент видит, как ему будет нечеловечески хорошо после приобретения этой вот штуковины. Предлагаю 5 % от всего объёма продаж. Ну как? Каждый день можно будет так обедать! Да что обедать! Дом себе купите со временем! Женитесь.
Оле-Лукойе задумался. Жениться ему что-то не хотелось, но этот добрый парень подкинул ему интересную идею. Если на 5 % он сможет жить припеваючи, то это, должно быть, действительно очень ценный продукт.
— Я согласен, — застенчиво проговорил он. — Только можно мне выдадут эту вот штуку вместо первой зарплаты, а?
— Даже и не думайте об этом! Стоит вам хотя бы один раз воспользоваться нашим уникальным продуктом, и вы поймёте, какая это на самом деле фигня. Стал бы я иначе привлекать к её раскрутке специалиста такого высочайшего класса! — неожиданно для себя выпалил Яльмар и заткнул рот салфеткой, но было уже поздно.