Золушки на грани. Без купюр
Шрифт:
Грабли совершеннолетия
У одного фермера было два сына: старший и младший. Отец их воспитанием не занимался, зато зарабатывал деньги на пропитание, одежду и редкие подарки. Подарки были полезными и недорогими. Так, на совершеннолетие сначала старшему, а потом и младшему сыну он подарил грабли.
Проснулся утром младший брат, видит — а около его кровати стоят новенькие, замотанные в промасленную бумагу грабли.
— Хорошая вещь! — обрадовался не избалованный подарками парень, схватил грабли и, не умываясь даже, побежал во двор. На дворе была осень, потому что младший брат появился на свет в конце сентября,
Младший брат так увлекся, что даже не заметил старшего, уже давно стоявшего на крыльце и наблюдавшего за его работой.
— Ты все неправильно делаешь, — сказал он, — Грабли — они совсем не для этого предназначены.
И ушел в дом.
Младший брат прекратил сгребать листья, присел на скамейку, задумался. У отца спрашивать было как-то неловко, а старший брат и не расскажет: он всегда добивается того, чтобы младший сам решал сложные задачки.
На следующий день младший брат вкопал грабли в землю, около молодой яблони, привязал к ней веревкой, получился неплохой костыль для тоненького деревца.
— Опять не так, — сплюнул старший брат, — Так ты не станешь взрослым!
Младший брат был настойчивым и изобретательным парнем. За несколько дней грабли побывали и щеколдой, и подпоркой, и частью забора, и гарпуном (рыбу граблями поймать так и не удалось, но свести ее с ума — это пожалуйста. Благодаря этому мы теперь знаем, что при помощи граблей и пытливого отрока можно свести с ума целое озеро).
— Все не так. Еще хуже, чем раньше, — неизменно говорил старший брат.
Младший мрачнел с каждым днём всё больше: неужели он такой дурак, что не может придумать правильное применение граблям? Однажды он даже не выдержал и ударил старшего черенком своего подарка, мог бы и покалечить, но тут вмешался отец:
— А ну-ка угомонись и зайди ко мне!
Младший послушно подобрал грабли и пошел в дом. «Ну всё. Мало того, что я дурак, так я еще и брата родного хотел изувечить. Вот бы провалиться в подпол и переломать ноги, может, не так стыдно будет.» — думал он.
— Вижу, сынок, что ты не используешь мой подарок по назначению, — сказал отец, — Тогда я у тебя его отберу. Неужели ты не догадался, для чего нужны грабли?
— Я думал, что догадался, — вздохнул сын, — Сначала я догадался сгребать ими листья, но старший сказал, что это неправильно. Потом я догадался подпереть им яблоню. Потом — использовать вместо щеколды на сарае. Потом я ловил им рыбу, подпирал забор, но все это мой брат назвал неправильным. Так что отбирай у меня подарок, видимо, я его не заслужил.
Выслушав этот недолгий рассказ, отец расхохотался, но не обидно, а довольно весело.
— Неужели так весело глядеть на сына-неудачника? — обиделся младший.
— Какой же ты неудачник? Ты ни в чем не виноват. Это отец ваш ошибся. Четыре года назад я подарил твоему старшему брату грабли. Поставил их ночью около кровати, утром твой брат проснулся, вскочил, и грабли первым делом ударили его по лбу. «Да я же теперь совершеннолетний!» — подумал твой брат и решил, что грабли нужны именно для этого ритуального удара по лбу. Больше он ни к чему их применить не пытался, поставил в угол, как символ своей взрослости. Вот и от тебя он ждал, что ты наступишь на грабли и сразу же поймёшь, что ты теперь взрослый.
— Отец, но я же и так взрослый! — запротестовал младший сын.
— Конечно. Только не говори своему старшему брату, что понял это без всяких ударов по лбу! Он всё равно тебе не поверит.
Машенька плачет
Одну молодую фею, за недостойное поведение и какие-то мелкие прегрешения приставили к девочке Машеньке — утирать ей слезы. Девочка Машенька и думать не думала о таком счастье. Проснулась однажды, смотрит — а кошка опрокинула банку с водой на картину, которую Машенька рисовала три дня. Машенька попыталась было кошку изловить и что-нибудь с ней нехорошее проделать, но кошка все поняла еще раньше, чем проснулась Машенька и спряталась в недоступной части квартиры. Пришлось Машеньке вернуться к испорченной картине и оросить ее слезами — хуже картине уже все равно бы не стало. И тут появилась фея.
— Отчего плачут эти маленькие глазки? — приторно-фальшивым голоском спросила она, — Какая печаль приключилась?
Машенька сказала — какая. И показала на картину. О том, что посторонней фее в доме не место, она сейчас не думала — все ее мысли занимала тоска по утраченному и немножко — вопрос местонахождения кошки.
— Я — твоя персональная фея, — сказала фея, — Можешь называть меня как хочешь, потому что настоящего своего имени я тебе все равно не скажу, да ты его и не выговоришь. Теперь всякий раз, когда ты заплачешь, буду появляться я и устранять причину твоих слез.
— Тогда устрани кошку, — сказала Машенька. Но фея была хоть и не вполне благонадежная, но добрая, поэтому кошку она трогать не стала, а вместо этого взяла и спасла картину. На картине был нарисован домик, из каждого окошка домика выглядывал какой-нибудь смешной человечек.
Машенька так обрадовалась, что даже забыла дать фее имя. Фея тоже обрадовалась, что Машенька так легко утешилась. И кошка обрадовалась, что ее не устраняют.
В следующий раз, когда Машенька потеряла на улице зонтик и заплакала, потому что знала, что ее за это накажут, фея прилетела снова и принесла злополучный зонтик владелице. Постепенно Машенька вошла во вкус и наловчилась плакать, когда ей что-то было нужно. Фея, которая обрела в итоге имя Удача, прилетала к ней по несколько раз в день.
— Уверена, что модные колготки ты могла бы попросить и у родителей! — ворчала она, когда Машенька совсем уже борзела.
Перед тем, как заплакать, Машенька всякий раз представляла причину своего горя и — главное — возможности его устранить.
Подруг у Машеньки долгое время не было — ну какая подруга долго выдержит рядом с девочкой, у которой есть все? Усохнет же от зависти! Но постепенно нашлась одна такая девочка-Женечка, которую вполне устраивало блестящее Машенькино общество — на фоне удачливой подруги девочка-Женечка выглядела еще более несчастной, чем на самом деле, а ей как раз это и требовалось. Женечка очень любила плакать — просто так, бескорыстно, у нее ведь не было никакой феи. Однажды Машенька пришла к девочке-Женечке в гости — вытащить ее погулять, но та была очень занята — ревела в три ручья.
— Почему ты плачешь? — спросила ее Машенька, оглядываясь в поисках ее феи. Ее как-то особо никто не просвещал на счет того, что феи бывают не у всех.
— Я плачу, потому что мне очень печально.
— А почему тебе печально?
— Ну, вообще. Все как-то так грустно…
Машенька глубоко задумалась. Плакать не для того, чтобы заполучить что-нибудь прекрасное и необходимое, а от того, что грустно, она не умела.
«А вдруг, — подумала она с опасением, — Вдруг я какая-то дефективная?»