Золушки на грани. Без купюр
Шрифт:
— Ну, куда, куда тебе в столицу? — заголосили родственницы постарше, — Какая тебе Домна, что, мало девок вокруг?
— А ты нам подарков привезёшь, когда вернёшься? А журналов модных? А пряников сладких? — ещё громче заголосили родственницы помладше. Младших оказалось больше, и судьба Тюти была решена. «А насчёт подарков как-нибудь потом разберёмся, главное, что отпустили!» — здраво рассудил он.
По дороге в столицу он узнал совершенно верный способ обогатиться, не прикладывая к этому никаких усилий, на чём потерял все деньги, захваченные из дома. Потом научился попрошайничать (меч был благоразумно замотан в большой кусок грязной холстины и
По царскому указанию всем героям полагался бесплатный кров и пропитание, а перед встречей с Домной каждый должен был посетить баню — на этой очень полезной поправке настояла сама царская дочь («А то знаю я этих героев — неделю с коня не слезал, проветривай потом после них горенку!»)
— Ну что, герои? — спросил царь у крестьянских сыновей явившихся на его зов. — Вижу, вам не терпится совершать подвиги? Это очень хорошо, мне тоже не терпится.
Пока монарх распинался о достижениях и победах и прочих общих вещах, Тютя украдкой разглядывал Домну. Ну девица себе и девица: ни сказочной красоты, ни сказочного ума, ни косы золотой до самого пола. Ну совсем ничего в ней не было, что заставило бы отправиться совершать подвиги. Но именно этим она Тюте и приглянулась — рядом с этакой царевной он вполне мог представить себя. Вот они сидят в родной избе и лузгают семечки. Вот идут купаться на озеро. Вот копают картошку в огороде… Он так замечтался, что не слишком внимательно расслышал последние указания:
— Главное — совершайте подвиги во имя Домны, а делается это так. Совершив очередной подвиг, герой оглашает окрестности молодецким гиканьем, так, что сбегаются все окрестные жители. В ярких красках герой описывает своё деяние и несколько раз намекает, что сделано оно во славу Домны, которую можно найти по такому-то адресу. Понятно?
— Так точно! — гаркнули герои, которые ничего не поняли, но решили, что бегать по полям и лесам с молодецким гиканьем — это не землю пахать и преисполнились оптимизма. Тютя тоже преисполнился. Он решил совершить какой-нибудь удивительный подвиг и тем покорить сердце Домны.
Домна же и не думала покоряться никому из этих неотесанных болванов. Всю эту затею с подвигами её имиджмэйкер выдумал только для того, чтобы окрестные короли, цари, шахи и калифы заинтересовались прекрасной дамой, ради которой целая дюжина героев совершает подвиги. А то пора уже девушке замуж за приличного человека, а ни один приличный человек на неё до сих пор не позарился — катастрофа государственного масштаба!
Тютя наточил меч, выпросил на царской конюшне какую-никакую кобылу (это, может, для конюшни государственного значения она была «никакая», а Тютя счел её вполне благородным животным). Пока прочие герои с воплями носились по полям, выполняя царское указание и привлекая внимание иностранных монархов к Домниной скромной персоне, Тютя честно ездил по разным деревням и спрашивал у жителей: «Как у вас тут насчет чудищ, разбойников и прочей гадости — всё спокойно?» Государство было маленькое, тихое, чудищ и разбойников в нём почти не было, но иногда Тюте удавалось найти и прикончить какую-нибудь «прочую гадость» на радость всем жителям деревни.
— Ты избавил нас от банды Ивана Крышевана, — возводил очи к небу очередной сельский староста, — Теперь мы готовы платить тебе дань лишь в немногом уступающую той, которую мы платили Крышевану.
— Вы, главное, имейте в виду, что я совершаю подвиги во имя царской дочери Домны! — разъяснял всем и каждому Тютя.
— А, так ты с приветом, — потирал руки очередной староста, — Ну тогда тебе во дворце заплатят!
Когда Тютя, наконец, вернулся во дворец, слегка овеянный славой, остальные герои уже получили свою долю (весьма скромную по их мнению) и разъехались по домам, а Домна чуть ли не каждый день принимала в парадной гостиной послов от иностранных правителей.
— Ну, герой, где ты пропадал? — ласково спросил царь, — Не кусали ли тебя мухи?
— Нет! Только волки и медведи! И один раз двухголовый бык! — честно признался герой.
С ним, как и с прочими, попытались было расплатиться, но Тютя начал упираться и требовать себе Домну в жены, и даже нахально заявил, что для приданого этих денег маловато будет!
— Доченька, погляди на этого героя — он нам нужен? — спросил царь, указывая на Тютю.
— А чейный он монарх? — поинтересовалась Домна, сплёвывая семечки прямо на пол.
— Да ничейный. Подвиги он ради тебя совершал и теперь жениться хочет.
— Ха-ха-ха! — звонко засмеялась царская дочь, — Ему может быть, ещё связку ключей от подвалов, где казна царская хранится, подавай?
— А и не откажусь! — мрачно отвечал Тютя. Он уже понял, что ничего ему тут не светит, но не плакать же из-за этого? Герои не плачут.
Царское семейство посмеялось над незадачливым женихом, но денег ему всё же заплатило, потому что это были честные работодатели, и за каждый выполненный подвиг всегда рассчитывались сполна, даже если герой дебоширил, кричал ругательные слова или требовал царевну в жены.
«И зачем я только этот меч выкопал? Заколоться мне им, что ли?» — думал Тютя, выезжая из столицы. Домой ему теперь показываться было нельзя — родные проходу не дадут: «Ну что, герой, — будут поддевать при каждом удобном случае, — Иди-ка воевать с сорняками — к самому дому уже подступили!» Опять же, подарков обещал каких-то привезти.
В ближайшей от столицы деревне в Тюте опознали героя-освободителя и стали слёзно умолять пойти на болото и прикончить живущее там Чмо, отравляющее родник и самою жизнь мирных поселян.
После победы над болотным Чмом Тютя взял себе имя Вепрь и отправился совершать подвиги — теперь уже просто так, для удовольствия, а не ради Домны или какой-нибудь другой неблагодарной дамы. Вскоре о могучем воителе Вепре узнали и в столице.
— Вот кого мне в мужья-то надо! А то все эти заморские правители какие-то слабаки, дураки и уроды! — топнула ножкой Домна.
Царский указ, повелевающий величайшему герою Вепрю поспешить во дворец за давно заслуженной наградой, застал Тютю неподалёку от родной деревни. Он как раз собирался поглядеть, как там поживает его семья, но тут же передумал: куда как лучше будет заявиться домой, похваляясь царской наградой.
Царь и его домочадцы не признали Тютю — будут они запоминать всяких простолюдинов, позарившихся на их дочуру! Домна тоже не узнала его, но приободрилась: на слабака, дурака и урода этот герой не походил.
— Ну, Вепрь, отвечай, готов ли ты принять от нас величайшую награду за подвиги? — важно спросил царь.
— Всегда готов, — отвечал Тютя, прикидывая, где бы подешевле купить повозку, чтобы перевезти эту самую награду домой.
— Тогда вот, гляди — дочь моя, Домна. Растили мы её, растили, и вот теперь отдаём тебе!