Зона Притяжения
Шрифт:
– Ну что Олег ты с нами или как?
А есть ли у меня выбор? Допустим, я пойду самостоятельно. Но вопрос – куда? Оставаясь с ними, я, по крайней мере, получал хоть какую-то гарантию безопасности и надежду выбраться отсюда. Если конечно было куда выбираться…
– Идем, – ответил я, поправив лямку рюкзака. И мы молча двинулись вслед за отрядом.
Прошло, наверное, минут пять-семь, прежде чем Титов вновь заговорил.
– У меня была мысль, что ты в Яшено идешь к военному аэродрому. Но тогда тебе уже давно следовало бы свернуть на север.
– А далеко
– Еще километра четыре. Мы на самой окраине располагаемся, можно сказать, уже не в городе.
Потом стралей начал рассказывать что-то о себе, как он решил стать военным, про их военный городок и так далее, но я уже не слушал его. В тот момент я находился в какой-то прострации. Если в моей голове и попадались мысли, то они были все больше мрачные или бредовые. Жара окончательно разморила меня, стало клонить в сон.
Я уже не знал, куда и зачем иду. Словно целую вечность шатался по этому странному городу и успел забыть о цели своего пути. А еще я думал, что подвергаю опасности попутчиков, поскольку имею свойство притягивать к себе неприятности. И вообще все это бред, абсурд, идиотизм! Я вынужден скрывать, что являюсь космонавтом, потому что не могу доказать это или же из-за страха, что меня растерзают как виновника этой страшной катастрофы?! Я даже не мог решить из-за чего.
Вот сейчас я иду вместе со страшим лейтенантом, который принял меня за летчика. Он ведь даже не спросил у меня документов. А что если действительно началась война? И я какой-нибудь вражеский диверсант?!… Да все мы оказались не готовы. Даже опытный старшина Парышев, по всей видимости, служивший какое-то время на Кавказе.
А, собственно говоря, что же в действительности началось? Вопрос, ответ на который пока не знал никто.
Вечерело. Солнце уже не так пекло, хотя было по-прежнему душно. Всякое движение в воздухе замерло, и смог вновь начал сгущаться. Видимость уменьшилась до полусотни шагов, а может и того меньше.
Отряд продвигался вперед очень медленно. Солдаты чувствовали усталость после тревожной ночи и лениво волочили ноги, шаркая подошвами об асфальт. Кроме этих звуков было слышно только наше дыхание, да откуда-то издалека доносился гул, который мог быть канонадой боя или просто эхом надвигающейся грозы. Иногда, впрочем, слышались людские голоса, но они быстро стихали, стоило нам приблизиться. Нас боялись. Здесь все всех боялись…
Однажды над нами бесшумно пронеслось что-то темное. Кто-то тут же закричал:
– Воздух!
И все попадали на землю. Двое даже попытались добежать до ближайшего укрытия. Однако тревога оказалась ложной. Стрелять по нам никто не собирался.
– Скажи Олег, существуют ли самолеты, которые могут летать в таких отвратительных условиях, да еще и бесшумно?
– спросил меня Титов, когда мы вновь двинулись в путь.
– Самолеты есть разные. Все зависит от радара, но дело даже не в этом. Радар тут просто не поможет! На бреющем полете, практически между домами, при нулевой видимости, хм, это просто фантастика!
– Вот
– Планетяне, блин!… – хмыкнул Парышев, услышав стралея.
– Старшина?! – окликнул его Титов.
– Да товарищ старший лейтенант, - бывалый вояка обернулся к нам, продолжая при этом двигаться задом наперед.
– Иди ты к черту, старшина!
– Есть товарищ старший лейтенант! – ответил Парышев и отвернулся. –Походу дела мы туды все и идем.
Солдаты отреагировали на его тупую шутку слабыми смешками. Но даже это натянутое, неестественное веселье разрядило обстановку и идти стало легче.
Волна разговоров, порожденная незатейливым спичем старшины, вскоре стихла, и вновь мы погрузились в пропахшую дымом тишину. Домов становилось все меньше, а зелени все больше. Мы входили в частный сектор.
– Уже скоро, – обрадовал меня Титов.
– Что-то не так… Как будто чего-то не хватает, - чуть позже произнес он, когда мы проходили мимо дома в высоким каменным забором.
– Да чего-чего… Собак не хватает! Лая не слышно! Со вчерашнего дня я не видел и не слышал ни одной псины, да чего там, кошек даже нет! – объяснил старшина. –Даю голову на отсечение, и крысы с мышами тоже смотали!
– Не к добру это, не к добру… - вырвалось у Титова.
По моей спине пробежали мурашки. Теперь я окончательно уверился в том, что это была не война, во всяком случае, не просто война… Черт побери, я был бы даже рад, если бы это была просто война! Но кошки и собаки оставались с людьми в самые страшные годы, даже в блокадном Ленинграде, когда на них уже смотрели как-то по иному, как на еду… Сейчас же произошло нечто такое, что заставило их убраться прочь из города. Или оно еще только должно произойти? Ведь животные часто предвидят катастрофы. Может быть, правы те, кто так поспешно удрали из города?
Несколько минут спустя, когда мы вышли к небольшой площади, из дыма показался силуэт танка. Я невольно вздрогнул.
– Не бойся, этот уже свое отвоевал! Мы его вчера долбанули!
– успокоил меня стралей.
Обгоревший танк с уныло опущенным дулом стоял посреди маленькой площади, бывшей одновременно перекрестком двух улиц. По левую руку от нас располагалось двухэтажное здание из серого кирпича с обшарпанной вывеской «Торговый Центр». Старшина Парышев выбежал вперед и с одного маху запрыгнул на корму подбитого танка. Неожиданно откуда-то сверху со стороны здания раздался удивленный возглас:
– Парышев, ты что ли?!
– Ну а кто же еще, мать моя женщина! Это ты Серега?
Я задрал голову и увидел, как на крыше «торгового центра» появилась чья-то фигура.
– А где Романцов и техника?
– Это все, кто остался. Романцов погиб, технике копец, - ответил Парышев.
– Козлов, это ты там маячишь? – окрикнул человека с крыши Титов.
– Яки горный козел, – не к месту добавил Парышев.
– Я тебе, б…, дам козла!… Параша!
– Отставить! Кончай хамить! – крикнул на обоих Титов. –Козлов, как в части, все нормально?