Зона сдвига
Шрифт:
Лукас притащил огромную, вручную запечатанную, бутыль вина и большой пакет с какой-то едой… подозреваю что они просто собрали каждый свою еду выданную им на ужин.
Но все равно было вкусно и мило. Аиша казалась грустной, сразу признавшись, что огорчена потерей такого перспективного помощника в моем лице.
Лукас же вел себя как обычно и лишь присмотревшись можно было заметить, что происходящее его удивляло. И только Танго был весел как обычно и казалось, что ему все нравится.
Чуть позже пришли Пол с женой. Пожалуй, это был весь круг моего относительно близкого общения здесь.
Полу я с порога сообщил о том, что в самое ближайшее время
По крайней мере пока.
* * *
ДНЕВНИК АИШИ.
В какой момент мы понимаем что любим?
Это же на самом деле прикольная штука если задуматься. Мы идем по коридору, или жуем, или трем глаза утром едва проснувшись, или даже сидим на унитазе и тут — бах, приходит такая простая и очевидная мысль — э, да я, кажется, запала на этого парня. И мир начинает делиться на «до» и «после»… И обычно мир «после» — намного прекраснее. Пицца вкуснее, рабочий день короче, шеф не такой уж и зануда, сосед не такой хмурый как обычно, а мама почти не учит жизни.
А что собственно произошло на самом деле? А ничего особенного. Какой-то там гормон стал выделяться внутри нас, гормон который заставляет смотреть на мир другими глазами, а главное — заставляет нас зацикливаться на каком-то двуногом представителе своей расы. Про себя я всегда думала что если этот гормон внутри меня появится, то я быстро с ним разберусь. По крайней мере, так всегда было прежде.
Но нет, и на старуху бывает проруха.
Как-то стыдно в этом признаваться даже себе, но я… влюбилась. (фу, слово то какое — даже писать его стыдно) И ладно бы объектом моей страсти был какой-нибудь милый лаборант из соседней лаборатории, или бравый герой из тех, кто ежедневно рискует жизнью выбираясь на поверхность… ну или, в крайнем случае, упитанный парень с добрым лицом из пищеблока, тот самый что так чудесно улыбается мне каждый раз когда мы встречаемся с ним в коридорах жилого сектора.
Но нет, тот самый бутерброд опять упал маслицем вниз — моей роковой страстью стал объект 1221, Макс Гриффин.
Мама говорила что когда она меня рожала случилась очень сильная магнитная буря.
Теперь я ей верю.
* * *
Поездку к Отоа пришлось отложить — следующие три недели у меня просто не было на это времени.
Пришлось заняться организацией новой службы.
Я набрал отряд из самых крепких и физически и профессионально подготовленных парней — в итоге получилось семьдесят человек. Выбрал из них трех и назначил их офицерами. Совместно с ними мы составили инструкции по разным типам операций — прежде всего спасательных — и графики дежурств. Мне не очень нравилось с этим возиться, но это было то что надо было сделать.
Отряду выделили несколько смежных помещений. В одном из них мы обустроили тренажерный зал с большим душем, в другом комнату отдыха для состава дежурной смены. Еще одно большое помещение использовалось для занятий — как теоретических, так и практических. Более опытные учили менее опытных всему чему могли научить. Дежурили круглосуточно, посменно. Теперь время вылета по экстренным поводам сократилось с получаса до двух минут.
Кроме прочего, мне хотелось как-то повысить вероятность выживаемости людей при нападения врагов.
Проблемы были две.
Первая заключалась в том, что к каждой группке сборщиков нельзя было приставить отдельный коптер, который мог бы их забрать на борт в случае опасности. Вторая же была в том, что даже по прилёту коптера к месту где требовалось срочно эвакуировать людей из зоны нападения, сам процесс затягивался.
Например, если мы получали известия о приближении дроман к сборщикам, то по инструкции человек должен был залезть на дерево — если оно было рядом — или упасть на землю и затаиться. Аппарат же со спасателями должен был висеть вдалеке — чтобы не привлекать внимания к месту где прятались люди — и выжидать когда враги покинут эту зону и молиться, чтобы все остались целы.
Я хотел как-то изменить эту систему.
К тому же она вообще не работала в случае нападения адзири. Спрятаться от них было в принципе невозможно и потому вся надежда на спасение заключалась в том, чтобы быстро забрать людей. А быстро это сделать никак не выходило.
В конце концов я все же придумал — технологи по нашим чертежам сделали пушки-гарпуны, которые устанавливались на коптер и выстреливали острыми мощными штырями связанными с коптером тонкими прочными тросами. При этом трос со штырем соединялся быстро расстегиваемым карабином. Использовать это можно было в разных ситуациях. Мы провели испытания — выстреливали штырь в землю перед бегущим, он останавливался отстегивал карабин и пристегивал его к себе к прочному поясу комбинезона. После этого коптер поднимался выше с висящим под ним человеком. Поскольку конструкция позволяла выстрелить пятью штырями, буквально за пару минут можно было спасти целую группу.
Ко всему прочему я убрал хаос царивший в выходах на поверхность сборщиков и подчинил всё строгому расписанию. Теперь группы не направлялись куда им захочется и где по их мнению будет больше добыча, а строго следовали карте сбора. В одной зоне теперь находились сразу несколько групп и это позволило к каждой из таких групп приставить по паре коптеров, которые не тратили энергию летая над ними, а стояли на земле рядом.
Пилоты летательных аппаратов должны были ежеминутно отслеживать на экранах любые подозрительные цели и при малейшей опасности собирать людей.
Было придумано и изменено еще кучу мелочей, которых слишком долго и сложно описывать, и в итоге, уже за первую неделю после того как новая система была запущена на полную, стало ясно — она работает.
И работает очень хорошо.
Это казалось невероятным, но во всех случаях возникновения опасности все люди были спасены. Работа сборщиков и охотников, казалось, превратилась из экстремальной в комфортную и достаточно безопасную.
Впервые за всю историю Анклава вечера не начинались с томительного ожидания плохих вестей, народ не толпился возле лифтов со страхом на лицах, боясь что именно сегодня беда коснётся кого-то из его близких из числа сборщиков. И больше того, вместо страха на многих лицах появились улыбки… и именно они служили для меня лучшим доказательством того что я на правильном пути.
Похороны, почти ежедневные, прекратились и тягостная атмосфера напряжения сменилась спокойной и даже уютной.
Неожиданной и очень приятной новостью стало то, что меня стали узнавать. Нет, ничего такого особенного, никто не подходил, не говорил каких-то хороших слов, но… приветствовали, кивали и даже, как я мог видеть краем глаза, останавливались и смотрели вслед.
К концу четвертой недели после начала всех этих мероприятий я на заседании Совета отчитался о проделанной работе и первых результатах. На лицах советников было заметно удивление и удовлетворение. Я тоже был доволен, тем более, что совсем не ожидал столь быстрых и очевидных успехов.