Зов ангела
Шрифт:
Маделин старалась держаться непринужденно, хотя с грустью подумала, что, возможно, потеряла очередного мужчину… Джонатан хотел было взять ее за руку, но она отстранилась. Их взгляды встретились. Над столом повисло неловкое молчание. Наконец Маделин осторожно положила свою ладонь ему на руку. Теперь было совершенно ясно, что между ними вспыхнула не просто страсть, но нечто большее: удивительное чувство влюбленности, признаться друг другу в котором они были еще не готовы.
Чудные очки, клетчатая рубашка и галльские усы: официант, больше
— Я позаимствовала кое-какие вещи у твоей подруги. Они мне немного жмут, но…
— Тебе очень идет. И она мне не подруга… Есть какие-нибудь новости от Джима?
— Никаких, — ответила Маделин, помрачнев. — Его мобильник до сих пор стоит в режиме автоответчика. Я позвоню ему прямо в участок.
Пока она набирала номер, Джонатан взглянул на свежий номер «Нью-Йорк пост», оставленный на скамье одним из посетителей. На первой странице газеты была помещена новость, которую он частично уже слышал сегодня по радио.
НАЧАЛО СУДЕБНОГО РАЗБИРАТЕЛЬСТВА ПО ДЕЛУ НАСЛЕДНИЦЫ НАРКОКАРТЕЛЯ
Судебный процесс по делу Хезебель Кортес открылся сегодня в калифорнийском суде. Хезебель Кортес, по прозвищу La Mu~neca, является дочерью покойного Альфонсо Кортеса, одного из лидеров опасного мексиканского картеля. Напомним, что Альфонсо Кортес был убит в перестрелке с конкурирующей группировкой в марте 2001 года.
Хезебель Кортес, скрывавшаяся по фальшивым документам в Лос-Анджелесе, была задержана полицией три года назад в «Родео-драйв», когда совершала покупки. Ее обвиняют в патронировании нескольких кокаиновых наркосетей в США, а также в создании налаженной системы по отмыванию денег. Процесс по делу Хезебель Кортес несколько раз откладывался ввиду того, что адвокаты всякий раз находили юридические лазейки.
Джонатан оторвался от чтения, когда услышал, что Маделин удалось дозвониться до комиссариата в Манчестере. Она набрала внутренний номер своего бывшего напарника, однако ответил ей почему-то детектив Тревор Конрад:
— Маделин? Рад тебя слышать…
— Я со вчерашнего дня пытаюсь дозвониться до Джима. Он сейчас в участке?
Полицейский долгое время молчал, но потом все же произнес:
— Джим мертв, Маделин.
— Как это? Но ведь он звонил мне пару дней назад!
— Мне жаль… Его нашли сегодня утром в кабинете. Он покончил с собой.
Маделин подняла на Джонатана удивленные глаза и прошептала одними губами:
— Умер!
Пораженный этой новостью, Джонатан перегнулся через стол, чтобы лучше слышать телефонный разговор. Маделин пыталась разузнать подробности:
— Погоди, Джим, которого я знаю, никогда бы такого не сделал. У него были какие-то личные проблемы?
— Не думаю.
— Как это случилось, Конрад?
Полицейский колебался
— Расследование идет полным ходом. Больше я тебе ничего не могу сказать.
— Не будь идиотом, Джим был мои напарником в течение шести лет!
И снова долгая пауза.
— Я перезвоню тебе через пять минут, — заявил Тревор и положил трубку.
В полнейшем шоке, Маделин обхватила голову руками. Внезапная смерть Джима разбередила ее старые раны. Она гнала прочь воспоминания прошлого, пытаясь сохранить свою оболочку из рассудительности и спокойствия, которой с таким трудом сумела окружить себя за последние годы. Джонатан вконец растерялся. Он попытался успокоить Маделин ободряющим жестом, но та не реагировала.
— Конрад, очевидно, собирается позвонить мне с мобильника или из телефона-автомата. В комиссариате все аппараты могут прослушиваться. Думаю, он не хочет рисковать.
— Ты не веришь в самоубийство Джима?
— Не знаю, — честно призналась она. — В конце концов, это ты встречался с ним недавно. Я же не видела его целую вечность.
Джонатан попытался вспомнить, что он чувствовал во время встречи с полицейским.
— Он был усталым и раздражительным. Его целиком и полностью увлекло дело Элис Диксон, и он жаждал новых улик. Но самоубийство — это такой поступок… Никогда нельзя знать наверняка.
«Мне ли об этом не знать!..» — мысленно воскликнула Маделин.
Зазвонил мобильный телефон. Это был Конрад.
— Итак, что ты хочешь знать? — спросил коп.
— Как это случилось?
— Джим пустил себе пулю в голову прямо в своем рабочем кабинете около половины пятого утра.
— Из своего служебного пистолета?
— Нет, из неизвестного ствола.
— И ты не находишь это странным?
— Как ты меня достала, Маделин!
— Все полицейские-самоубийцы пользуются табельным оружием!
— Не все, — возразил Конрад. — Я знаю одну, которая повесилась у себя в гостиной.
Стрела попала в цель, но Маделин сдержалась.
— Расскажи мне об этом оружии.
— «Беретта-92» с глушителем.
— Что за бред?! Если вдруг решаешь застрелиться, тебе наплевать на мирный сон соседей!
«И я прекрасно знаю, о чем говорю», — чуть было не добавила она.
— Если уж на то пошло, есть и еще одна странность во всем этом деле, — признался полицейский.
— Говори же.
— Джим держал оружие в правой руке.
— Блин!
Флаэрти был левшой.
— Это странно, да, но это ничего не доказывает, — сказал Тревор.
— Ты что, шутишь?
— Когда ты приставляешь пистолет к виску, о точности речь не идет. С такого расстояния трудновато промазать, вне зависимости от того, какую руку ты при этом используешь…
— Над чем работал Джим в тот момент?
Но Конрад явно не был расположен к длительному разговору.
— Я тебе уже и так достаточно рассказал. А теперь мне нужно отключаться.