Зов топи
Шрифт:
— Моя натура сложна и переменчива, — согласился герцог. — Я ношу много личин. Какую из них ты предпочла бы видеть в схватке с королем Ульваром?
— Ту, что насадит его голову на кол и выставит у ворот.
На миг перед Рихардом промелькнуло видение: опухшие, покрытые запекшейся кровью головы, насаженные на обугленные колья. Множество голов, испорченных падальщиками. Видение прошлого или будущего?
— Хорошо, — пообещал он. — Твой отец будет отомщен. Так или иначе.
Дана крепко обняла его. Рихард не стал отстраняться. Вдали от дома он тоже нуждался в поддержке, хоть никогда не признал
— Не сомневаюсь, что братья научили тебя сражаться. К тому же, ты хорошо держишься в седле. Лошадь ни разу не пыталась тебя сбросить.
— Я люблю лошадей и могу себя защитить.
— Утром покажу пару уловок, на которые способен кинжал. Они будут полезны даже против опытного воина.
— Я знаю, как перерезать горло дозорному и не поднять тревоги.
— А что ты будешь делать, если его шея под кольчугой, а глаза защищает шлем? — без иронии спросил Рихард. — Или если дозорный вдруг обернулся и увидел тебя? А если их трое? Я покажу уловки, а не простые приемы.
— Я не подумала, — Дана стыдливо опустила голову, — буду рада учиться у тебя.
— Пойдем. — Рихард поднялся, увлекая девушку за собой. — Сон необходим нам обоим. Кто знает, когда удастся поспать в следующий раз?
На рассвете на лагерь напали островитяне. Их кожа не была серой, а тела раздутыми, как описывал Йолли. Поданные короля Ульвара были жилистыми, крепкими и подвижными. Темные волосы, бороды островитян резко контрастировали с их белой кожей и яркими желтыми волчьими глазами.
Нападавшие пытались захватить их врасплох, но дозорные успели поднять тревогу. Громкие крики переполошившихся дозорных, смешавшиеся с иступленными воплями островитян, разбудили Рихарда. Он схватился за меч, выпрыгивая из телеги, служившей местом ночлега. Вальд уже бежал к нему, держа щит и палку. Воин из него был никудышный, но он был рад прикрыть собой спину хозяина.
Фридо выглядел так, словно вовсе не ложился. Король был готов к бою, на лице не было страха или сомнения. Окруженный телохранителями, он выжидал. Его люди не нуждались в дополнительных приказах. Каждый занял выгодную позицию, прикрывая Фридо. Телегу перевернули, чтобы защититься от стрел, но ни одна стрела или копье не полетели в их сторону. Очевидно, что островитяне, численно превосходящие их отряд втрое, не желали никого убивать. Они не торопясь наступали со всех сторон, выставив круглые щиты, оттесняя их от лошадей и вынуждая сбиваться в кучу. Их неспешность дала Готрику возможность атаковать и зарубить широкоплечего бородача, окрасив грязный, утоптанный снег кровью.
Ближайший к Рихарду воин на миг взглянул на упавшее тело и тут же получил удар по голени от Вальда, лишивший равновесия. Он опустил щит и Рихард одним ударом снес ему голову. Голова укатилась к Дане, укрывшейся под телегой. Оторопев, девушка уставилась в еще живые глаза островитянина. Его рот конвульсивно сокращался, словно он пытался оставить за собой последнее слово. С омерзением толкнув голову, Дана до боли в пальцах сжала рукоять кинжала.
Островитяне перегруппировались, ощетинившись копьями. Никто из них не желал рисковать жизнью. Безмолвный герцог оказался перед выбором: сразить тех, что стояли между ним и дорогой, запрыгнуть на коня, бросив соратников или присоединиться к королю и до последнего держать оборону. Но на дороге враги выставили заслон, а по заснеженным полям он далеко не уедет…
— Стойте! — за спинами островитян, раздвигая ряды, появился всадник на взмыленном, хрипящем коне. — Опустите оружие! — Из-за рассеченной, распухшей верхней губы, он говорил с трудом.
Все замерли. Фридо выжидал, предоставляя право противнику сделать первый ход. Всадник энергично махнул рукой и островитяне нехотя опустили копья.
— Кто вы и что тут делаете? — спросил он.
— Путники, пожелавшие взглянуть на красоты Белого берега, — лениво ответил Томас, расслабленно переступив с ноги на ногу, вытирая лицо от брызг чужой крови.
— Я Марек Полдень и не желаю вашей смерти.
Предводитель островитян выехал вперед, с трудом сдерживая разгоряченного коня. Его наряд свидетельствовал о высоком положении — плащ подбит соболиным мехом, широкий пояс украшен чеканными бляхами, штаны выкрашены в темно-синий цвет.
— Мне нужно знать, есть ли среди вас тот, кого называют Безмолвным Герцогом?
Фридо не шелохнулся, но кто-то все же невольно посмотрел на Рихарда, тем самым выдав его. Марек смерил внимательным взглядом герцога, задержавшись на миг на обезглавленном теле сородича у его ног. В небе послышалось возмущенное карканье. Всадник отработанным движением поднял руку. К нему на перчатку тяжело опустилась крупная серая птица.
— Я тот, кого ты ищешь, — Рихард вытер лезвие меча от крови и аккуратно вложил в ножны. Достать его было делом одного мгновения, но сам жест был весьма красноречив. — Что тебе надо Марек, сын Ульвара?
— Мой дом далеко отсюда, но молва о Безмолвном герцоге, — Марек почтительно кивнул, — дошла даже туда. Говорят, твоему слову можно верить. Пообещай не проливать кровь и я отпущу тебя и твоих людей с миром.
— Не мы на вас напали, — заметил Рихард, — но твое предложение мне по душе. Что скажите? — он повернулся к остальным. Возражений не последовало.
Послышался лязг убираемого оружия. Обе стороны по-прежнему настороженно следили друг за другом, но напряжение немного спало. Дана в своем укрытии облегченно шмыгнула носом, выпуская кинжал из окоченевших пальцев. Вальд заглянул под телегу и протянул руку.
— Можешь выходить.
— Не доверяй рыбожорам, — прошептала она.
— Я и не доверяю, — обиделся он, — а делаю, как Хозяин приказал.
Марек спешился. Достав из седельной сумки свежего мяса, протянул серой птице. Та с жадностью схватила кусок зайчатины и, потоптавшись по перчатке, тяжело взлетела. Марек погладил коня по горячему гладкому боку и отдал поводья. Он любил его, будучи в отличие от своих людей неплохим наездником.
Рихард неспешно подошел к Мареку, чтобы не волновать понапрасну его охрану. Младший сын короля Ульвара, управляющий Западным островом Островного королевства, выглядел скверно. Ему было немного за двадцать, но он казался ровесником Рихарда. Мужчина был измучен бессонной ночью, поражением в драке, закончившейся для него рассеченной губой, глубокой ссадиной на скуле и синяками.
— Зачем я тебе? — прямо спросил герцог.
— Мой отец ищет тебя. И братья. Я тоже не смог остаться в стороне. — Марек жестом пригласил поговорить наедине.