Зов
Шрифт:
Через неделю сборов отец наконец-то дал добро, и мы вылетели в точку прохождения моего первого испытания.
Афганистан
Как мы добирались до нужного нам места — это отдельная история!
Стоит тут только упомянуть то, что отец и я пользовались своим даром внушения направо и налево, совершенно никого не стесняясь. Сначала мы прилетели на военном транспорте с группой наших специалистов в Узбекистан. Проболтавшись четыре с лишним часа в воздухе, мы приземлись на авиабазе Чирчик, что недалеко от Ташкента.
Отец,
Всё как бы просто, но это только в том случае, если у тебя есть такой же дар, как у меня или отца. С ним всё в этом мире решалось намного проще и с минимумом проблем. Я точно знал, что летчик, находившийся всё это время под отцовским контролем, даже не понял, где он в тот вечер совершил свою посадку.
Вот так мы и оказались в самом Афганистане!
Как только мы отпустили вертолет обратно, отец только по видимым ему ориентирам определился на местности и уверенно направился к ближайшим горам, навстречу заходящему солнцу.
Через два дня изнуряющего марш-броска по горным тропам, мы наконец-то нашли то, что искали. Засекли издалека небольшую группу моджахедов и следовали за ней до тех пор, пока она не вывела нас на свой лагерь в высокогорном скалистом ущелье.
Мы притаились в ста метрах от их лагеря, запрятавшись среди больших камней. Отец посмотрел в бинокль, немного поиграл желваками на скулах, затем довольно оскалился и глянул на меня.
— Это как раз те самые, кого мы с тобой уже пару дней тут ищем.
Отец хищно улыбнулся и снова прильнул к биноклю.
— Мои старые друзья-приятели! Не всех, правда, тут вижу… ну ничего, основные товарищи на месте, так что можем начинать!
Он повернул ко мне свое улыбающееся лицо.
— Я пойду их подготовлю, а ты тут того… времени зря не теряй!
Отец подал мне знак, и я начал готовиться к прохождению моего первого и, как он мне не раз повторял ранее — самого сложного испытания. Больше не говоря ни слова, он лег прямо на камни, быстро и бесшумно точно змея пополз к лагерю.
Ну всё, время пошло!
Аккуратно укладывая свои вещи под большой камень, я заметил, как мелко подрагивают мои пальцы.
Страшно?
Еще бы! Отец еще в Москве предупредил меня, что помочь он мне ничем не сможет, только в случае моей гибели отомстит и на этом всё! И еще раз повторил, если я погибну, значит, род исчерпал себя, и ему пора прекратить свое существование.
Всё как бы просто и понятно!
Закон природы! Выживает только сильнейший!
Конечно, перед схваткой я и волновался, и боялся, чего тут скрывать, но кровь уже вовсю кипела в моих жилах, и мне как-то срочно надо было успокоиться, прогнать этот ненужный сейчас мандраж, иначе переизбыток адреналина в крови будет мне только мешать. Я глубоко задышал, стараясь хорошо провентилировать легкие и прогнать прочь навязчивые посторонние мысли.
По
Я смогу, я должен… какая-то кучка обдолбанных оборванцев меня не остановит, и я порежу их своими Близнецами на тонкие лоскуты, я…
Через несколько минут, отец спокойно вышел из-за ближайшего ко мне валуна и вопросительно посмотрел на меня.
Я кивнул ему, дав понять, что готов.
Тут же от него прозвучала новая вводная:
— Так, Близнецов пока оставь здесь, они тебе сегодня не понадобятся. Хорошо, вот так… теперь пойдем!
Больше ни от кого не скрываясь, мы пошли к боевикам в лагерь.
Волновался ли я в тот момент?
Уже нет! Я был полностью уверен в себе и хорошо контролировал свое состояние.
— Сейчас ты зайдешь к ним в лагерь, — на ходу говорил мне отец, чуть ускоряя шаг. — Их там сейчас всего двадцать три, все матёрые и уже давно отмороженные на всю голову моджахеды! Я взял их всех под свой контроль, вооружил всем тем, что есть у них под рукой, — он еще чуть ускорил шаг, — всем, кроме огнестрельного оружия. Сейчас накачаю их максимальной ненавистью к тебе, и вперед! Дальше всё зависит только от тебя! Удачи! — сказав это, отец быстро побежал вперед.
Когда я подходил к их лагерю, боевики выстроились в две шеренги. Перед ними, заложив руки за спину, стоял отец. В руках у бандитов я заметил кинжалы, ножи, палки и веревки с привязанными на концах острыми камнями.
Отец обернулся в мою сторону, показал на меня пальцем и прокричал:
— Вот он, во имя аллаха убейте его!
Вмиг озверевшая толпа с криками и пеной у рта тут же кинулась на меня, размахивая своим оружием.
Впереди всех, далеко оторвавшись от других, бежал шустрый рыжий бородач среднего роста и с двумя ножами в руках. Сразу видно, что с ножами не новичок! Оба ножа зажаты обратным хватом, лезвия запрятаны за предплечья. Глаза дикие, на лице звериный оскал…
Подбегая ко мне первым, он как-то резко подсел и ударил левым клинком по моим ногам, а правым с выпрямлением снизу вверх и немного наискось. Разорвав с ним дистанцию на первом выпаде и сократив с уходом с линии атаки на втором, я резко и точно ударил его ладонью по затылку. Засаленная пуштунка, сбитая этим ударом с его головы, бешено вращаясь, улетела куда-то далеко в сторону. Пока мой поверженный противник не стал заваливаться от моего удара на землю, я схватил его за длинные грязные волосы и с разворотом корпуса зашвырнул в набегавших на меня противников, смешав их толпу.
Да уж… досталось мне тогда!
Один глубокий порез на груди, два таких же на спине, больше десяти мелких порезов на предплечьях и один самый опасный на внутренней части бедра, в каких-то там миллиметрах от моей бедренной вены. Но и со всеми своими противниками я тоже в том бою справился раз и навсегда!
Условия экзамена я выполнил, в живых остался только один, и это, конечно же, был я!
Когда я, эмоционально опустошенный и физически обессиленный, отдыхал, прислонившись спинной к камню, ко мне подошел отец.