Зоя

Стил Даниэла

— Твою мать хватил бы удар, если бы она увидела тебя в церкви, — засмеялась она, радостно глядя на него. В этот раз служба ничуть ее не опечалила — так она была поглощена организацией своего магазина.

Впервые за многие месяцы Зоя увидела в церкви Сержа Оболенского, и тот вежливо поклонился, когда она представила его Саймону, заговорив с ним из уважения к мужу сначала по-английски, а затем перейдя на свой певучий аристократический русский.

— Удивляюсь, почему ты не вышла за него замуж, — спокойно сказал Саймон, стараясь скрыть, что ревнует.

— Серж никогда не интересовался мною, любимый.

Он слишком умен, чтобы жениться

на бедной старой русской графине. Ему намного больше нравятся американки из высшего общества.

Саймон обнял ее и поцеловал.

— Он даже не знает, чего лишился.

На следующий день Зоя обедала с Аксель и восторженно рассказывала ей о своих планах. Начала она, немного нервничая, с того, что не собирается соперничать с ней.

— А почему бы и нет? — Ее подруга с удивлением посмотрела на нее. — Разве Шанель не соперничает с Диором? А Эльза с ними со всеми? Не будьте дурочкой. Это будет только полезно для дела! — Зоя никогда об этом не думала, но доброе напутствие Аксель ее ободрило.

А когда она увидела помещение, которое нашел друг Саймона, оно сразу же ей понравилось. Помещение было что надо; раньше там, на углу Пятьдесят четвертой улицы и Пятой авеню, находился ресторан, а всего в трех кварталах — магазин Аксель. Правда, помещение было в ужасном состоянии, но, зажмурив глаза, Зоя поняла, что это именно то, что она хотела, и даже лучше: весь второй этаж был тоже свободен.

— Сними оба этажа, — посоветовал Саймон.

— А ты не думаешь, что это слишком много? — Помещение было огромное, поэтому, собственно, ресторан и прогорел. Он был слишком велик для избранной клиентуры, однако Саймон интуитивно чувствовал, что это будет выгодно для дела.

— Ты можешь разместить женскую одежду на первом этаже, а мужскую — на втором, а если все пойдет хорошо, — он подмигнул своему другу, — тогда мы сможем купить все здание целиком. И в самом деле, может, нам стоит сделать это прямо сейчас, пока они не опомнились и не подняли цену? — Саймон сделал кое-какие подсчеты в блокноте, а затем утвердительно кивнул:

— Давай, Зоя. Покупай.

— Покупать? — Зоя чуть не задохнулась от удивления. — Но что я буду делать с остальными тремя этажами?

— Сдай их по годичному контракту. Если дела в магазине пойдут хорошо, ты сможешь каждый год забирать по этажу и в конце концов заимеешь все пять этажей.

— Саймон, но это же безумие! — Зоя была ужасно возбуждена: она даже мечтать не могла о собственном универмаге, и вот теперь это становилось реальностью.

Они пригласили архитекторов и Элси де Волф, и через несколько недель Зоя уже изучала многочисленные наброски и чертежи; ее библиотека была буквально завалена образцами мрамора, тканей, фрагментами деревянной отделки — весь дом был перевернут вверх дном, и в конце концов Саймон вынужден был выделить жене кабинет в своей конторе и секретаршу, чтобы та выполняла для нее всякую мелкую работу. «Никербокер» даже упомянул об этом в своей колонке, а «Нью-Йорк тайме» поместил о них целую статью. Называлась она «Внимание, Нью-Йорк!»: «Когда Зоя Юсупова, графиня, еще недавно работавшая в салоне „Аксель“, и Саймон Хирш, владелец консорциума на Седьмой авеню, объединили свои усилия в июле прошлого года, никто не знал, что это станет началом чего-то грандиозного!» Слова эти стали пророческими.

В марте они отплыли в Париж на «Нормандии», чтобы закупить кое-что для Саймона и подобрать все необходимое для первой Зоиной коллекции. И на этот раз Зоя выбирала все, что нравилось ей, не

оглядываясь на Аксель. Ходить по магазинам и салонам с мужем ей было ужасно интересно; Саймон предоставил ей неограниченный кредит. Они остановились в отеле «Георг V» и, оставшись наедине, наслаждались друг другом с таким пылом, словно это был их медовый месяц. В Нью-Йорк они вернулись через месяц, счастливые, посвежевшие и еще больше влюбленные друг в друга. Их приезд был омрачен известием о том, что Сашу исключили из школы. В двенадцать лет она стала совершенно неуправляемой.

— Как это произошло, Саша? — Зоя спокойно разговаривала с девочкой в первый же вечер после их возвращения. Как и год назад, Николай встречал их на причале, но на сей раз в новом костюме от Дюсенберга, который Саймон успел заказать перед тем, как год назад прекратили их выпуск. Николай очень обрадовался встрече, а затем сообщил им новости насчет сестры. Идя в школу, она накрасила губы и ногти, а потом ее застали целующейся с одним учителем. Учителя уволили, а Сашу исключили из школы без права на восстановление. — Почему? — снова спросила Зоя. — Объясни, что заставило тебя так поступить?

— Мне все надоело, — передернула плечами Саша, — а ходить в школу, где учатся одни девчонки, просто глупо.

Саймон платил за ее учебу в Меримаунте, и Зоя была очень рада, что дочь имеет возможность учиться в престижной школе. Николай же продолжал учиться в Тринити, как и до Зоиного брака; ему там очень нравилось. До окончания колледжа Николаю оставалось учиться еще два года, а потом он собирался поступать в Принстон, который в свое время окончил его отец.

Саша проучилась в Меримаунте всего полгода, а теперь ее исключили, однако ни малейшего смущения она не испытывала. Во всей школе было только два учителя-мужчины: учитель музыки и учитель танцев, остальные были монахини, но даже и в таком заведении Саша ухитрилась отличиться! Зоя подумала, что, быть может, Саша таким образом мстит матери за долгое отсутствие, за ее увлечение новым делом. Впервые Зоя задумалась о судьбе дочери, но теперь было слишком поздно. Перед отъездом она заказала американскую партию товаров, а сейчас закупила — и уже оплатила — все остальное в Париже. Она должна была открыть магазин во что бы то ни стало. Для своей выходки Саша выбрала самое неподходящее время. Но теперь Зоя думала не только о Саше.

— Неужели ты не испытываешь ни капли смущения? — спросила Зоя. — Подумай, как добр был Саймон, когда послал тебя учиться в Меримаунт. — Но девочка только пожала плечами, и Зоя поняла, что объясняться с ней бесполезно.

В спальне Саймон распаковывал чемоданы.

— Мне так неудобно, Саймон. С ее стороны это такая ужасная неблагодарность, — сказала Зоя мужу.

— Что она сказала? — Саймон обернулся, с беспокойством глядя на жену. Что-то в Саше очень переменилось в последние месяцы. Он не раз ловил на себе ее более чем откровенные взгляды, взгляды женщины, а не девочки, но Зое об этом ничего не сказал.

Саймон сделал вид, что ничего не замечает, отчего распалил Сашу еще больше. Впрочем, может, волноваться и не стоило: в конце концов, ей было всего двенадцать лет и она была очень привлекательной. Она унаследовала холодную немецкую красоту своей бабушки по материнской линии и типично русскую необузданность матери. Смесь была, как говорится, огнеопасной. — Она расстроена?

Зоя с тревогой покачала головой.

— Если бы. — Казалось, Саша совсем не раскаивается.

— И что ты собираешься делать дальше?