Зуб мамонта
Шрифт:
Среди поредевшей стайки мальков Алька без труда отыскал своего любимчика — «профессора». Тот, чуть шевеля прозрачным хвостиком, мелко поклевывал травинку.
— Здравствуй! — радостно сказал Алька. — Работаешь? Давай-давай, грызи гранит. Скоро о тебе все ребята нашего класса узнают.
День 23-й
Весенние каникулы пролетели незаметно.
Если бы Галка Гребешкова во время того вечернего визита к Альке не напомнила, как в прошлом году первого
Алька и вечером накануне ломал голову, и утром первого апреля тем более не мог забыть об этом. Объявить девчонкам, что последнего урока не будет — вместо него будет, мол, выступать в зале Людмила Зыкина? Нет, не поверят. И это почти то же, что они сами в прошлом году придумали. А если сказать, что Лидия Васильевна замуж вышла и пусть девчонки поздравят ее?.. Не годится. Если математичка узнает, что это Алькина проделка, то ой-ей как не поздоровится ему! И нельзя такими вещами шутить.
А другое ничего в голову не лезло. Не сходить ли к Толику? Тот горазд на всякие выдумки. Собрал Алька в портфель книжки, тетрадки и побежал к Белявкиным.
Толик занимался очень интересным делом: на длинную круглую палку накатывал лист чертежной бумаги и тщательно, во всех местах кисточкой промазывал бумагу клеем. Толику помогал его младший братишка Котя. Настоящее имя его было Костя, но все — и дома и на улице — звали только так: Котя. Правда, чем-то на котенка был похож. Глаза круглые, удивленные, а сам толстячок. В коротенькой руке он держал вторую тоненькую кисточку и тоже мазал клеем. Толик не отгонял его, наоборот, то и дело повторял:
— Лучше мажь. И не густо. Вот здесь еще… Здесь.
— Подзорную трубу клеишь? — спросил Алька. Хотя мог бы и не спрашивать этого.
— Точность большая нужна. Третий раз переделываю.
Алька терпеливо подождал, пока братья промазали весь бумажный лист, туго скатывая его в трубку.
— Теперь должна хорошенько просохнуть. Потом посмотрим. Кажется, ничего получилось… Что, — спросил Толик, кивнув на Алькин портфель, — снова задачка?
— Задачки и сам щелкаю. — Алька вздохнул. — Другое. Помнишь, как девчонки купили нас со Львом Яшиным?.. Первое апреля сегодня. Надо бы отплатить. Ломаю, ломаю голову…
— Да-а, — усмехаясь, вспомнил Толик, — на Яшина мы тогда здорово клюнули.
— А ведь розыгрыш примитивный, — заметил Алька. — Чего-нибудь позаковыристей бы…
Сидя за столом, Толик в глубокой задумчивости попытался достать верхней губой кончик своего носа. На это смешно было смотреть, но Алька удержался, чтобы не засмеяться. Он видел: какие-то мысли уже бродят в изобретательной голове Толика. Так оно и было. Толик хлопнул рукой по коленке и сказал:
— Все, прорезалось! Вот увидишь: девчонки
Через десять минут друзья звонили у двери Игорька. Редактор стенгазеты в это время сидел перед пишущей машинкой и что-то старательно отстукивал на узком листочке бумаги.
— Привет! — Он вскочил друзьям навстречу. — Хорошо, что пришли. Как раз печатаю твою заметку о рыбках. Классно записал. Молодец!
— Потом хвалить будешь, — скромно оборвал его Алька. — Не затем пришли. У Толика — потрясающая идея!
Незадолго до звонка на первый урок, когда уже собрались все ученики, дверь с треском распахнулась и с какой-то бумажкой в руке, возбужденный и красный от волнения, в класс ворвался редактор газеты.
— Девчонки! — закричал он, потрясая над головой листком. — Только честно, не отпирайтесь: кто писал?
Динка Котова уколола его насмешливым взглядом:
— Тебе написали? Интересно! Кто же это? Я не писала…
— Не мне письмо… В общем, слушайте! — Игорек вскочил на парту. — Все слушайте! Телеграмма! Молния! Из Москвы! «Дорогие девочки 5-го «А». Спасибо за приглашение. Долго не отвечала вам. Сейчас представилась возможность проездом побывать. Встречайте московским. Вагон десятый. Валентина Терешкова».
Бедный Игорек! Просто не понятно, как он удержался на ногах. Ровно через пять секунд он был зажат в тесное кольцо девчонок. И не только девчонок. Каждому не терпелось взглянуть на телеграмму от знаменитой космонавтки. Игорька толкали в спину, поворачивали за плечи, хватали за руки, пытаясь завладеть телеграммой, которую он успел спрятать в карман.
Пришлось отдать телеграмму. Девчонки сгрудились над ней — ах! ох! Настоящая телеграмма. Адрес школы, 5-й класс «А», число, часы и минуты отправления. Узкие полоски бумаги со словами текста наклеены на бланк. И почтовый штемпель стоит.
Кто же написал Терешковой? Девчонки подозрительно переглядывались, строили самые невероятные догадки.
— А я знаю, кто! — неожиданно закричал Алька. — Кто больше всех хвастался, что их звено самое интересное дело придумает? Гребешкова! Вот и попалась!
— Галка! Признавайся — ты, ты? — требовали кругом.
Теперь Гребешковой надо было отбиваться:
— Девчонки! Не писала я! Вот честное пионерское!
— А кто знает, когда приходит московский поезд? — Это Игорек снова подкинул жарких угольков.
— В пятнадцать часов десять минут! — завопил кто-то из ребят. — Надо бежать встречать. Девчонки! Опоздаете!
И вдруг раздался смех Динки Котовой:
— А помните, какое число сегодня?
И опять все глаза вытаращили, как в немой сцене из «Ревизора». Но телеграмма? Ведь настоящая!
— Вот-вот, — усмехнулся Толик Белявкин, — сваливайте на первое апреля. А через час поезд придет. Выйдет Валентина Терешкова из вагона и — пожалуйста, цветы, музыка! Даже встретить никто не пришел…