Зубы дракона

Золотько Александр Карлович

– Как раз, когда спрашивал о том, как попал сюда, – Шатов разбил на яйце скорлупу и принялся ее счищать. Яйцо чистилось плохо.

– Простите, но такого разговора у нас не было, – мягко произнес Дмитрий Петрович.

– Ну, не было так не было, – махнул рукой Шатов, – не будем спорить. Тем более что у меня есть несколько весьма практических вопросов. Не возражаете?

– Извольте, – развел руками Дмитрий Петрович, приглашая Шатова не стесняться в вопросах.

– Когда и как я получу следующую дозу?

Ее, как я понимаю, мне уменьшили?

– Нет, не уменьшили. Вы получили обычную дозу и спокойно сможете гулять до обеда.

– Гулять?

– Гулять, но не отходя далее чем на сто метров от домов. Можете также не гулять. Читайте, смотрите телевизор, можете поработать с компьютером.

– Он в сети?

– Имеете ввиду «Интернет”? Нет. Не в сети.

– А я могу связаться с кем-нибудь по телефону? – Шатов подцепил на вилку листик салата.

– Нет.

– Почему так? Можете объяснить?

– Не могу, – Дмитрий Петрович снова развел руками.

– А, простите, какова ваша роль во всем происходящем? В процессе лечения? Если таковой происходит? Вы ведь не врач?

– Не врач. Я писатель.

Шатов доел и положил вилку на тарелку.

– Тогда почему именно вы принимаете такое участие во мне?

– У этого заведения есть правило – люди лечатся сами и помогают лечиться друг другу. Им только содействуют в этом. Немного.

– Всякую гадость добавляют в еду?

– И это тоже, – Дмитрий Петрович разгладил какую-то невидимую складочку на брюках. – У вас еще есть вопросы?

– Да, – Шатов вытер губы салфеткой, покрутил ее в руках и начал складывать ее.

Вдвое, потом еще раз вдвое. Потом уголком.

– Пару дней назад Светлана пригласила меня в здешний клуб…

– И? – подбодрил Дмитрий Петрович, когда пауза стала уж очень долгой.

– И я подумал, раз уж мы пришли к некоему согласию, то не мог бы я сегодня вечером сходить в клуб?

– Вы что-то говорили о смирительной рубахе на ночь… – задумчиво сказал Дмитрий Петрович.

– Вернусь, и вы наденете ее на меня. Или не отпустите? – Шатов постучал по столу кончиками пальцев.

Думай, дедушка. Соображай. Сам примешь решение, или признаешься, что это не в твоей компетенции?

– Я сейчас не совсем готов отвечать на ваш вопрос…

– Власти такой не имеете? – участливо спросил Шатов.

– Нет. Просто вам еще ни разу не удалось провести на свежем воздухе день и не сорваться.

– Доверия ко мне нет?

– Можно и так сказать, – кивнул Дмитрий Петрович.

– Так и скажите.

– Нету к вам доверия, дорогой Евгений Сергеевич.

– А если я смогу дотянуть до ужина, не устроив драки? Я могу рассчитывать на увольнительную?

– Не знаю, но попробовать можно. Еще что-то?

– Не смею вас больше задерживать, – теперь уже Шатов развел руками.

Можешь идти, дедушка. Свободен.

– Тогда я пойду, – Дмитрий Петрович встал с тахты, одернул брюки. – Обед, кстати, у нас общий.

– Вдвоем?

– Общий, это значит, что все обитатели нашего поселка собираются у меня.

– И сколько их, обитателей?

– Приходите на обед, – Дмитрий Петрович проследовал к выходу.

– И все они чокнутые, как мы с вами, или тут и нормальные живут? – спросил вдогонку Шатов, полагая, что вопрос будет проигнорирован.

– По-разному, Евгений Сергеевич. По-разному. Сами посмотрите.

Посмотрим, подумал Шатов. Конечно, посмотрим. Мы сегодня будем исключительно вежливы и обходительны. И завтра. И послезавтра, если понадобиться.

– Похоже, Шатов, что у вас есть план. – Конечно, у нас есть план. – И в чем же он заключается, этот ваш план? – Извините, Евгений Сергеевич, но даже вам я его сообщить не могу. – За что такое недоверие, господин Шатов? – Вы можете проболтаться в постели с девушкой, Евгений Сергеевич. – Вы полагает, что я могу оказаться в постели с девушкой?

Разговаривать с самим собой, а тем более иметь от себя самого тайны – это признак шизофрении, господин Шатов. Займитесь лучше чем-нибудь полезным. Или, в крайнем случае, отвлекающим от мыслей о сумасшествии. Вот поулыбайтесь вошедшей в дом Светлане.

– Я тебе уже говорил, Света, сегодня комплимент?

– Вы мне их вообще не говорили, – улыбнулась Светлана, подходя к столу.

– Как, – возмутился Шатов, – а вот на днях, я сказал, что у тебя красивая грудь.

– Это я вас заставила сказать. Разве это комплимент?

– Да, – согласился Шатов, – это верно. А если я скажу, что сегодня твоя грудь такая же красивая, как и вчера? Это будет зачтено, как комплимент?

– Будет.

– И глаза у тебя очень красивые.

– Да? – не поднимая головы, спросила Светлана. – И какого же они у меня цвета?

– Какого цвета у меня глаза, спросила Света, – нараспев продекламировал Шатов.

– Какого? – повторила свой вопрос девушка. – Не подглядывайте!

– Я и не подглядываю! – засмеялся Шатов. – Они у тебя очень красивого цвета.

– Выкручиваетесь, – укоризненно произнесла Светлана.

– Ни в коем случае, – Шатов встал со стула и осторожно взял сзади девушку за плечи.

Она замерла, выпрямившись.

Шатов наклонился к ее уху и прошептал, касаясь губами:

– У тебя самые красивые голубые глаза, которые мне доводилось видеть в жизни.

Светлана качнулась назад, прижалась к Шатову:

– Еще раз, пожалуйста…

– У тебя необыкновенно красивые глаза, – Шатов легонько поцеловал девушку в ухо, сжав плечи руками. – Ты очень красивая и привлекательная девушка.